— Я разве сказал, что мне не нравится? Просто я хочу понять, что ты сумела увидеть в моих друзьях такого, чего не замечал я... Это очень интересно, правда...

— Тебе подсказать, где чей портрет?

— Не надо. Попробую сам догадаться. — Он задумался, потом вдруг показал пальцем на вампиршу, — это Марина?

— Правильно, — обрадовалась я, подбирая рисунок.

— Погоди, погоди, — Герман тронул меня за руку, — ничего не трогай. Я хочу видеть всех одновременно. Вот это Юра, я не ошибся?

— Нет! Но как ты догадался? Тут почти нет внешнего сходства!

— Во-первых, оно есть, видимо, это у тебя получается непроизвольно. А во-вторых, я немного знаю тебя и пытаюсь смотреть как бы твоими глазами. Ты — мое внутреннее зрение, без которого теперь просто невозможно обходиться! Если бы не ты, я бы и представить не мог, кто окружает меня на самом деле!

— Не надо преувеличивать, все, что я рисую — плоды моей фантазии, моего воображения, и совсем не значит, что люди на самом деле такие, какими их вижу я!

— Может быть... — произнес Герман задумчиво, — но интуиция у тебя потрясающая! — вдруг он повернулся ко мне и спросил, — и как же ты живешь со всем этим?

— Привыкла, — ответила я. — У меня это с детства, всякие картинки перед глазами, ночные кошмары, цветные сны, то есть шизня эта... Ужасно было, пока не взяла в руки карандаш и краски. А тут как бы сразу поняла, что надо делать... Вот и рисую, как сумасшедшая... А ты... как же ты живешь со мной?

— Думаю, тоже привыкну, — улыбнулся Герман.

Я решила, что сейчас вполне подходящий момент, чтобы задать вопрос, который давно меня беспокоил.

— Послушай, Герман, а почему ты никуда не отпускаешь меня одну? — начала я без всякого вступления.

— Интересный вопрос... Разве я держу тебя взаперти?

— А разве нет?

— Что за чушь! Я просто не думал, что тебе чего-то не хватает. Ты сама говорила, что живешь в замечательной сказке, что всю жизнь мечтала заниматься творчеством. Я сделал все, чтобы твоя мечта, наконец, сбылась. Если ты хочешь куда-нибудь поехать, Виктор отвезет тебя.

— Я хочу повидаться с друзьями, с моими друзьями, — сказала я решительно.

Герман посмотрел на меня. В его взгляде было недоумение.

— Я думал, ты самодостаточная личность, — произнес он наконец.

— А что, самодостаточная личность не может иметь друзей?

— Конечно, может... Но я не думал, что мое общество надоест тебе так быстро...

— Твое общество?! Но я не вижу тебя целыми днями! Ты уезжаешь рано утром, появляешься поздно вечером, даже ночью, а я все время одна! — распалялась я все больше. — В конце концов, не могу я только рисовать целыми днями!

— А чего ты хочешь? — спросил Герман изменившимся холодным тоном.

— Я хочу нормальной жизни, общения, в конце концов, я сама — не картина в золотой раме, которая должна все время висеть на стене в одном и том же месте! Я — не деталь интерьера твоего роскошного дома!

Герман молча посмотрел на меня, его лицо искривилось в неприятной усмешке, и, выдержав небольшую паузу, он произнес усталым, раздраженным голосом.

— Ну, не ожидал... Я думал, что встретил богиню, а ты, оказывается, банальная баба! Делать тебе нечего? Так пойди, обед приготовь, посуду помой, ковры почисти!

Я онемела от обиды — на Германа, на глупую ситуацию и больше всего на самою себя.. В конце концов, я сама затеяла этот дурацкий разговор и получила по заслугам. Зачем я устроила этот скандал? Вся моя агрессивность мгновенно исчезла и, не удержавшись, я вдруг отчаянно разрыдалась. Я знала прекрасно, что большинство мужчин не переносят женских слез, и, скорее всего, моя истерика вызовет у Германа еще большее раздражение. Но мне уже было все равно, что будет дальше, остановиться я не могла, бросилась к двери и пробормотала сквозь слезы.

— Я... я уйду, прямо сейчас... и закончим на этом!

Сейчас он крикнет — ну и катись! Ну и пусть! Сказка закончилась, я сама виновата, что не сумела ее сохранить!

Вдруг я почувствовала, как его руки крепко сжали мои плечи. Он развернул меня к себе лицом, чуть касаясь моих глаз белоснежным платком вытер слезы, и поцеловал с такой нежностью и страстью, что у меня замерло сердце.

— С ума ты сошла! Никуда, никогда тебя не отпущу! Аннушка, милая, прости меня... Я был не прав...