Монахини в полемику по пустякам, как вера, с новой властью не вступали. Умные женщины понимали: "возражать новой власти - "мочиться против ветра - на тебя и полетит". И власть, как бы не чужая была, а "наша"! Оно и понятно: женщины, монахини - образ кротости и святости, какой от них ропот!? Не ими ли придумана формула: "всякая власть - от бога?"

– Придерживайся святые девы формулы "всякая власть от дураков" глядишь, и не пострадали! Горели, и будете гореть на уверенности "всякая власть от бога" Появись лик господа в небе, и гром небесный возвести гражданам "страны советов":

– Не было у меня злого умысла на вас, дураков и самоедов!
– чудо объяснили "успехами советского кинематографа".

Отнятый монастырь был отдан люмпенам. За распределение чужого добра таким манером новая власть приобрела славу "народной и справедливой", а люмпены чужие и ветхие кельи. Лозунг "Мир хижинам - война дворцам!" выполнялся, но кто додумался столетние, а то истарше, деревянные монастырские кельи приравнять к "дворцам" нами не установлено.

– Каждое время плодит определённый сорт дураков, на твоё детство хватало всех сортов и неограниченного числа.

Изгнание монахинь породило холодящую спину и разум легенду:: "последняя из монахинь (настоятельница, игуменья, "капитан"), покидая келью в восточном углу недалеко от одноименных ворот, изрекла проклятие на головы принимавших чужие жилища и проявлявших радость по случаю изгнания законных владелиц.

– Не было в среде пролетариев радующихся чужой беде, не было и текста проклятья, звукозаписывающей аппаратуры тоже не было, так что выдача проклятия остаётся в разделе вымыслов.

– А, вот, киношники не позволил проклятью пройти мимо, задержали и вставили в фильмец. Сцена сплошняком "красота и ужас", на одной сцене проклятья можно отдельный фильмец сварганить с названием "Проклятье старой игуменьи" И текст готов:

– "Да будет проклято место сие, да не прозябнет на земле сей ни единого путного человека, да произведёт место сие отныне и до скончания времён токмо пьяниц, воров и убийц!" - о дураках, как гласит легенда, речь на обряде проклятья не велась.

Иногда, с помощью слабой фантазии не обращаясь за помощью к другу, пытаюсь представить сцену проклятия: как оно всё же совершалось, если вообще "имело место быть"? Как одни люди проклинают других? Громко? Тихо, шёпотом, как обстановка меняет силу проклятия, и меняет ли, сколько и каких слов достаточно на проклятие?

– Справочной литературы по всем видам деятельности достаточно, но почему нет "Справочника поклятий"?

– Нельзя, а будь справочник любой обалдуй будет проклинать по мелочам.

В последующие советские времена, недалеко от "заката", в тёплое время года, по центральному рынку ходила пожилая женщина и приставала к продавцам:

– Отдай нож! Прокляну!
– здоровые разумом понимали:

"пациент дома "Хи-Хи", отпустили со справкой "вяло текущий маниакально-депрессивный психоз"

Старые, "битые" работницы прилавка не обращали внимания на требования больного человека "вернуть нож" и продолжали заниматься привычным делом: отпускать товар покупателям в сопровождении лёгких обсчётов. Молодые продавщицы пугались обещанного проклятья за неведомый нож и вступали в дебаты о невозможности вернуть режуще-колющий предмет. Вопрос:

– Больная рассудком женщина владела даром проклинать?

Кого поминала изгнанная игуменья, произнося проклятья? "Воров, убийц и пьяниц"!
– ошибалась святая женщина: вор,

убийца и пьяница - и есть квинтэссенция дурака, ошибка Природы, недоразумение. Лишнее игуменья говорила: хватало одного желания о "появлении на месте сим одних дураков", хороший, качественный дурак выполнит работу пьяницы и убийцы.

В силу проклятья верю, но берут сомненья: было оно? Трудно поверить, что изгоняемые монахини, кроткие, ангельские души, могли изречь проклятье на "христолюбивый" народ.

В молитвах поминали гонителей, ибо "вера Христова" говорит:

"благословляйте проклинающих вас"!
– не верю в гневливость монахинь, но сомнения остаются: что, если единая из них совершила грех не устами, а мыслью:

– "Взяли бы вас черти, ироды"!?
– достаточно, чтобы последующая жизнь незваных поселенцев пошла вкривь и вкось? Могли святые и кроткие женщины в момент расставания с обителью придти в молчаливую ярость, что-нибудь известно о таком сорте ярости? "Новое коммунистическое учение" позволяло переходить границы и глумиться над монахинями, но им проклинать гонителей - нет и нет, и ещё много раз "нет"!

Изгнание монахинь из родного места стало началом "эры безбожия" в отечестве нашем, а как глубоко разочаровались новые насельники монастыря в боге неизвестно: по причине малого возраста не мог произвести "опрос общественного мнения"