По-хорошему бы расспросить женщину обо всём. Да как она к чужакам отнесётся? Не получится ли, что выдав себя, лишь беду накличим?

– Так где твой муж?
– меж тем Панк подал голос, пока я раздумывала.

– Он работает, на рудниках, как и всегда, - залепетала хозяйка.

– Врёшь!
– рявкнул красноволосый. От его низкого голоса, как мне показалось, заставляющего повиноваться, я вздрогнула. Внутри всё оборвалось.

Женщина вновь на колени упала.

– Не губите, - в слёзы сама.
– Берите, что хотите, господин, только не губите!

– Показывай, что предложить можешь!
– он вёл себя точно господин. Неужели у него опыт имеется?

Хозяйка повела нас в дом. Если честно, было отчего-то страшно. Что если подмогу позовёт? Вдруг раскусила нас.

– Тончайшее полотно. В столице продают его. Берите, только не губите, - заладила она, - у меня дети малые!
– причитала женщина, открывая сундук. Там, и правда, полотно было белоснежное и кремовое. Тоненькое да прозрачное.

А дети боязливо голодными глазами на меня поглядывали, работая за ткацким станком.

Не могла я так. По сути, это будет воровство. Чем мы лучше тогда тех господ, что её обирают, заставляя малых детей уже работать да голодать?

– Мы купим у тебя полотно, - сказала я. Вот только ей наши деньги не нужны. Если это не наша эпоха. А если это спектакль? Заломят приличные деньги за это полотно. Натуральные ткани очень дорогие. Особенно шёлк. А это полотно по толщине с ним сравнимо.

– Сколько?
– подал голос мой сопровождающий. Неужели решил подыграть?

– Что вы, сударь. Я не смею называть цену, - отвечала многодетная мама.

А я полезла за деньгами. Бумажными. Вот только удивление на её лице сменилось благоговением. Она готова была принять эти бумажки да поклоняться им. Да разве это накормит мелочь? Купюра вернулась в карман.

Я достала из рюкзачка нетронутый батон колбасы, нож. Дорогая колбаса, домашняя, мама у фермеров покупала. Но полотно стоит дороже, тут его вон как много.

Взяла у детишек нож, которым они с ткацкого станка нить отрезали. Хозяйка на меня глядела с ужасом. Но не посмела ничего сказать, только слёзы текли по щекам. Панк стал преградой между мною и ею. Я нарезала колбасу да протянула детям по три кусочка. Они глядели с подозрением. Пришлось самой съесть полкусочка, мол, не отравлено.

Полотно я положила в рюкзак. Тюк, что мне отдали даром, уместился внутри, ещё и место осталось. Да такой тонкой ткани цены нет!

Поступила с Панком я так же, как он ещё недавно со мной, потянула к выходу, по дороге заметив, как детвора набросилась на колбасу.

– Маме оставьте!
– бросила я напоследок.

Красноволосый злился, но молчал. На меня, наверное. Ну, моя колбаса, хочу и отдаю. Колбасу съедят и всё. Никаких улик. А деньги, если мы где-то в прошлом, не смогут люди потратить, да ещё и, если я могу понимать их речь, и меня понимают, есть шанс, что говорят по-нашему, а значит, и прочесть смогут надписи. На деньгах даже год выпуска написан.

Правда, если поймали нашу группу, то скорее всего это не поможет. Ведь наверняка им устроили обыск. И деньги наличные у кого-то да найдут.

Мы собрались, было, выходить с проулочка, как мимо прокатила повозка, запряжённая динозавром поменьше. По внешнему виду я бы сказала, что предок ослика. Этот тоже был волосатым и довольно миленьким. Хотелось бы пообщаться с живностью поближе, но я не самоубийца высовываться к людям.

Горожанин, или кто там ехал на телеге, был в холщовой рубахе. На телеге же был горкой щебень насыпан. И где мы? В своём времени? Но отчего дома целые? Или эту часть Китеж-града уже восстановили и тут даже люди живут? Может зря денег не дала? Но отчего ж тогда поведение Панка не выглядело в глазах женщины чем-то особенным, даже наоборот, она испугалась. Неужто за бандита приняла?

– Что здесь происходит?
– заговорила первой, пока мы перебежками двигались в сторону триумфальной арки.

Всё это напоминало одну из виртуальных сетевых игр, когда бегаешь по городу, прячешься и отстреливаешь врага. Только мы были безоружны. Хотя, там, бывало, тоже. Оружие надо было самому достать. Но применять его - уж увольте. Слишком реалистичным всё выглядело.

– Без понятия, - ответил красноволосый на мой вопрос.

– Тогда отчего ты вёл себя с той женщиной словно господин, а она - никто?
– естественно, я не поверила в его отповедь.

– Увидел, как она испугалась, вот и импровизировал, - пояснил Панк.

– Ага, так я и поверила!
– воскликнула я.

– Да можешь не верить. Мне всё равно, - равнодушно отозвался он, высматривая что-то из-за угла.

Потом мы вновь свернули с основной дороги в другой проулочек.

Перед взором появился храм. Ну, так я предполагала. Панк вовремя среагировал, утянув меня в кусты, коих тут было великое множество. Запахи были такие, что я бы тут поселилась. Никакие духи не нужны.