— Какая же?

— Ночью, недалеко от деревни, видели незнакомца. Стража отправилась в погоню, но не смогла найти следов, все испортил ночной дождь. К рассвету ажаны явились сюда, прекратив свои поиски.

— Правильно. Они здесь?

— Да, ожидают приказов.

— Прекрасно! Тогда выдвигаемся к маяку. Всеми арестованными займемся позже.

Рыцарь встал из-за стола, вытер руки и вышел на улицу, где его ждали двое угрюмых стражников, лошади, на которых сторож заканчивал укладывать вьюки, мул аббата и мелкий моросящий дождь. С запада шла гроза. Дес Хизе решил вдохновить, а заодно и просветить своих спутников.

— Пусть благословит нас Господь на дело, угодное святой Церкви. Проводите меня к маяку, где свил свое гнездо богомерзкий колдун, продавший душу Сатане! Наш долг — обличить и покарать нечестивого чернокнижника. Ad majorem Dei gloriam!20)

Ажаны переглянулись. Отец Лекор взобрался на своего мула, сторож придержал стремя рыцарю и маленький отряд бодро порысил вперед.

Примерно через полчаса они уже стояли подле ворот башни. Она была выстроена на краю утеса и имела в высоту около сорока футов. Море внизу штормило, ветер срывал белую пену с барашков волн, а на западе зарницы молний били в рифы подле берега. Теперь уже непрерывно звучавший рокот грома заглушал слова. Рыцарь сделал знак рукой стражникам, указав на вход. Те соскочили с лошадей и вломились в башню через незапертую, как оказалось дверь.

Через пару минут они уже тащили заспанного, брыкающегося смотрителя — с недельной щетиной и всклокоченными остатками волос.

— Соджер Громби, он — же Ирменг Борнуа! — закричал рыцарь, пытаясь переорать грозу. — Ты арестован по подозрению в колдовстве и занятиях демонолатрией! Покайся, и ноша греха станет легче!

Смотритель, непонимающе хлопая глазами, уставился на храмовника, видимо еще не отойдя ото сна и не до конца осознавая происходящее. Дождь усилился и полил, как из ведра. Дес Хизе спрыгнул с коня, взял Билярсу и Крокуса под уздцы и завел их на первый ярус маяка. Успокаивая скакунов под сводами башни, храмовник ощутил дрожь стен и пола под ногами, от очередного раската грома заложило уши. Это и помешало ему расслышать два коротких вскрика и топот быстрых шагов за спиной.

Рыцарь обернулся на полкорпуса, что спасло ему жизнь. Нож, вместо того, что бы ударить под основание черепа, прошел мимо, на возвратном движении попав рукоятью в левый глаз. Полуослепленный рыцарь пару секунд приходил в себя от неожиданной атаки, закрутив полу плаща и пытаясь защититься от второго удара, но ему это не удалось. Удар пришелся в плечо. Храмовник лягнул ногой, не попал и отскочил назад, зажимая рану. Когда в глазах перестали мелькать звездочки, и он пришел в себя от внезапного нападения, рядом уже никого не было. Дес Хизе осмотрелся и вышел на улицу. Оба стражника катались по земле, прижимая руки к животу. Рядом, бестолково размахивая руками, суетился отец Лекор.

— Что произошло? — хрипло спросил храмовник, подойдя к аббату вплотную.

— Этот мерзкий выродок — слегка заикаясь, начал патер — выхватил у Бергери поясной нож и ударил, сначала его, потом — другого… Они не ожидали от этого чучела такой прыти. Все произошло очень быстро… Потом он кинулся в башню…

— Проклятье! Лекор, перевяжите мне руку, только быстрее! Затем попробуйте остановить кровь этим беднягам.

Священник стащил свой шарф и наложил повязку поверх рукава делии21). Рыцарь немного подвигал рукой, и кинулся обратно. Вытащил из седельной сумки арбалет и пару стрел, взвел тетиву, прицепил к поясу короткий леворучный меч и стал подниматься по лестнице. Он уже почти добрался до вахтенной комнаты, когда был остановлен криком Борнуа.

— Стоять, церковник, пока я не прострелил твою лысую башку! У меня два взведенных арбалета, если сделаешь еще хоть один шаг, то познакомишься с болтом одного из них! А лучше сдай назад!

Рыцарь отступил на одну ступеньку вниз, приготовившись вести переговоры с загнанным в угол преступником.

— Нечестивый еретик! Ты почти мертвец!

— Правильно, церковник! Ключевое слово "почти"! Если умру я, то следом за мной сдохнешь и ты!

— Не торопись, Борнуа! Мы схватили твоих друзей!

— Ха! Ты хочешь меня взять на жалость… — Очередной раскат грома заглушил его последние слова… — сложишь костер для них, я лично подам тебе факел! В Лангедоке всегда умирали с радостью, особенно за свою веру!

— Мы приведем их сюда, и казним на твоих глазах! Аббат уже побежал за подмогой. Тебе не уйти, алхимик!

— Веди, кого пожелаешь! Болтов у меня хватит на всех!

— Ты будешь стрелять в своих фактотумов?

— Я буду стрелять в деревенское быдло, жизнь которого стоит дешевле коровы. И ответственность за их смерть будет лежать на тебе, том, кто их обрек на смерь! А ecclesia non sitit sanguinem22)! Даже крови неотрекшихся катаров!

— Хорошо… — вновь страшный раскат грома, башню ощутимо тряхнуло, очевидно, молния ударила в утес — чего ты хочешь, Борнуа? — дес Хизе стал осторожно поднимать арбалет, морщась от боли в раненной руке.

— Чтобы ты убра… — резкий, просто оглушительный, удар по ушам, от которого в глазах полетели красные и зеленые звездочки, храмовника сбило с ног внезапным толчком, а вся башня дрогнула от основания и до крыши. Рыцарь попытался подняться, но тут же вновь присел на ступеньки, недоуменно оглядываясь по сторонам. С нижнего уровня башни восходил мертвенно — белый, с синеватым отливом, огонь, постепенно окутывая переливающимся светом стены маяка. Затем — ослепительно — оглушающий взрыв, который столкнул дес Хизе со ступеней и рыцарь покатился вниз. Перед его глазами мелькала закручивающаяся зеленая спираль, которая ползла, как змея, из черно — изумрудного ниоткуда. Лестница под ним внезапно изогнулась, храмовник перестал падать. Снизу, сквозь грохот, доносилось испуганное лошадиное ржание. Потом вспыхнул очень яркий сиренево — белый свет, в очередной раз ослепив рыцаря и выжимая слезы из глаз. От нового сотрясения дес Хизе вновь скинуло, перевернуло на живот, башня угрожающе затрещала, накренилась, градом посыпались камни. Что-то скрежетнуло, инквизитор получил сильнейший удар по затылку, свет померк, и окружающий мир погрузился во тьму.