— Когитаторы ковчега также столкнулись с трудностями, — сказал череп голосом Блейлока. — Я применяю все одобренные улучшения и фильтры к исходному коду, но статистически маловероятно извлечь что-то полезное.

— Ясно, Таркис, но продолжайте пробовать. Я хочу знать, что говорит корабль.

Череп щёлкнул зубами и вернулся за плечо Котова, а путешествие вниз по «Томиоке» шло своим чередом по приваренным лестницам, неровным трапам и переставленным лестничным клеткам.

Котов следовал за Чёрными Храмовниками по винтовой лестнице, касаясь пальцами рядов угловатых символов, которые напоминали древние иероглифы или забытый раздел математики. Он видел изменение этих символов с тех пор, как они проникли на «Томиоку», каждая идеограмма соединялась с другой, словно священное писание монтажной платы. Линья Тихон предположила, что это невозможно сложная форма органического языка, принадлежавшая ещё неизвестной расе ксеносов, что только усилило напряжение среди Механикус.

Пока Котов, скитарии Дахана и Чёрные Храмовники спускались по внутренним конструкциям «Томиоки», талантливая дочь Виталия Тихона поднималась. В сопровождении примерно роты кадианских штурмовиков, ведомых капитаном Хокинсом, она с радостью ухватилась за шанс отправиться в неизвестность. Любопытно, что Галатея решила составить ей компанию, отвратительный машинный интеллект собрался исследовать флагман Телока, после устранения угрозы за пределами корпуса. Магоса Азурамаджелли временно перевели с командной палубы «Табулария» для наблюдения за миссией на мостике корабля, если тот вообще ещё существовал.

Котов спустился по винтовой лестнице и оказался в поперечном коридоре с высоким потолком, который с обеих сторон перекрывали тяжёлые переборки, изготовленные из вытянутых пластин носового тарана. Похоже, путь вниз был полностью перекрыт, хотя скитарии с мелтами приступили к поиску слабых мест в полу и на поцарапанных стенах, собираясь пробить проход. Котов заметил остаточные следы густых смазок и почувствовал наличие электрического тока.

Магос Дахан позвал его к импровизированной панели управления у дальней стены, но прежде чем Котов подошёл к секутору его перехватил Танна.

— Как глубоко, по-вашему, нам ещё нужно спуститься, архимагос? — спросил Танна.

— Полагаю, что мы близко, сержант.

— С каждым уровнем вниз опасность увеличивается.

— Мы — эксплораторы, сержант Танна, — напомнил Котов. — Опасность — часть нашей работы.

— Вы — эксплоратор, я — воин.

— Тогда вы должны были привыкнуть к опасности, сержант, — раздражённо ответил Котов.

Космический десантник явно пришёл в ярость, но Котов проигнорировал его и направился мимо сержанта к Дахану. Цепочка ярких огоньков мигала на панели, указывая на присутствие энергии. Единственным другим предметом достойным упоминания оказался простой рычаг, который можно было переключить вверх или вниз.

— Управление лифтом, — сказал Дахан. — Фуникулёр спускается с посадочных палуб и не уступает им в размерах.

— Всё это помещение — лифт, — пояснил Котов, теперь поняв, откуда взялись царапины на стенах и такое количество смазки.

— По-видимому, внизу находится инжинариум, — предположил Дахан. — Источник энергетического излучения?

— Возможно, — ответил Котов, сжав рычаг. — Если то, что находится внизу, соответствует оригинальному плану.

Котов потянул рычаг вниз. — Давайте узнаем, — произнёс он.

Зал задрожал, и пол ушёл вниз под грохот гидравлики и звон цепей.

МИКРОКОНТЕНТ 08

Все несущие элементы верхней части корпуса «Томиоки» были удалены и заменены кристаллическими панелями, которые странным образом преломляли внешний свет сквозь окружающий лёд. Линья промаргивала изображения разноцветных радужных призматических лучей, танцующих на открытых поверхностях. Свет ловил блестящие пылинки пыли и отражался от поляризованных визоров закрытых шлемов кадианцев. Яркость создавала впечатление простора и умиротворения, но она напомнила себе, что это всего лишь иллюзия.

— Поразительно, не так ли? — произнёс отец. — Напоминает великолепные молитвенные соборы изо льда и стекла внутри Аретниа Катениа.

Скрипучий и искажённый статикой голос Виталия Тихона раздавался из угольно-чёрного сервочерепа, который мелькал в воздухе, словно любопытное насекомое. Тень вокруг «Томиоки» делала невозможной обычную орбитальную вокс-связь, поэтому все сообщения между наземными войсками и «Сперанцей» передавались через «Табуларий» на посадочные площадки, прежде чем, наконец, отправиться в космос.

— Похоже, — согласилась Линья, обращаясь к парящему устройству, собранному из удалённых сегментов черепа отца, после того как он решил увеличить голову для дополнительных имплантатов. — Но мы не на Марсе, мы исследуем враждебное окружение древнего сумасшедшего.

— Сумасшедший? Провидец? Часто эти понятия мало отличаются, — заметил Виталий, пока двойной кронциркуль под челюстью быстро делал набросок открывшегося впереди вида.

— Я знаю, и поэтому использовала это определение, говоря о Телоке, — ответила Линья.