Шайн рассеянно кивнул, закусив губу.

– Забирайте все, я всё равно не особый любитель. Простите, если вам покажется мой вопрос грубым, но всё же какие отношения у вас сложились с начальником? Мне нужен честный ответ, обещаю, что дальше меня это не уйдет.

Даниил помедлил, но завернул в салфетку всего шесть печенинок.

– Думаю, что он планировал взять вместо меня кого-то другого. За год премию я получал один раз. Я знаю, что мой анализ позволил избежать покупки акций “Фармэ” и убытка. Но анализ был подан за подписью моего руководителя, так что… простите, с моей стороны некорректно обсуждать действия руководства.

Проследив за его манипуляциями, Шайн покачал головой и встал. Пошуршав в шкафу, он вытянул из пачки лист бумаги, ловко свернул из него кулек и высыпал в него все печенье из вазы. Обошел стол и вложил сверток в руки Даниила, оставшись рядом, только бедрами оперся о край собственного стола.

– Возьмите. И у меня есть предложение. Как на счёт того, чтобы перейти в другой отдел? К финансистам, например? Вашего образования и опыта хватит. На первых порах вам помогут, к тому же у меня лежат две служебки на четыре вакансии. Начальник отдела, мистер Элисс, строг, но справедлив, подчиненные его обожают.

Маска спокойствия на лице Даниила дрогнула, пошла трещинами и в следующий момент омега сжался в кресле в тугой дрожащий ком, пряча лицо в ладонях. Вот только незадача: в руках подрагивал смешной сверток с печеньем.

– Простите… простите меня… боже, - он кусал губы в тщетной попытке успокоиться и взять себя в руки. Получалось плохо, так что остановиться он не сумел. На брюки часто закапали слезы.

Шайн расстроено выдохнул и подался вперед. Вытянул плачущего мужчину из кресла, отвел в сторону руку с пакетом и обнял его, мягко прижав к себе. Он был немного выше, и темноволосая голова удобно устроилась на его плече.

– Вам не за что просить прощения, Даниил, Дани, - начальник отдела кадров Шайн Вествуд ушел в тень, спрятался. И омегу сейчас обнимал, поглаживая по волосам, просто молодой мужчина, альфа.
– А еще вам очень нужен выходной. Даже такие железные люди, как вы, устают. Ваши малыши любят конфеты?

– Шон себя малышом не считает, - отчаянно шмыгнул носом Даниил, судорожно цепляясь за альфу.
– Ему уже восемь. Седрик сладкоежка ужасный… ему пять. А Саше конфеты нельзя. У него аллергия на какао, так что его я могу побаловать только печеньем… или яблоком…

– Есть же фруктовые карамельки, - по-детски фыркнул Шайн, обнимая его крепче.
– Как насчёт того, чтобы навестить мистера Элисса? А вечером я отвезу вас домой. И в качестве извинения за неделю пролежавшее у меня заявление куплю вашим сорванцам конфет и сладостей?

Покрасневшие глаза, красный кончик острого носа. Даниил отстранился, смахивая с лица слезы, и попытался улыбнуться.

– Вы не обязаны, мистер Вествуд, - он явно стеснялся себя такого. Замотанного, усталого, сорвавшегося. Пусть не из-за пустяка, но все-таки. Проблемы подчиненных не должны касаться руководства.

– Отвечать на заявления вовремя - обязан, - Шайн дотянулся до пачки с салфетками и, вытянув одну, принялся бережно вытирать слезы с его лица.
– Это мой промах, из-за которого вы целую неделю ждали ответа.
– Отстранил немного от себя, окидывая взглядом.
– Так гораздо лучше.
– Если вам так будет легче, считайте, что я пытаюсь замолить свой грех, - он улыбнулся и пригладил взъерошенные им же самим волосы.

Даниил кивнул.

– Спасибо, сэр. Я с удовольствием переведусь в другой отдел. И готов приступить к работе немедленно.
– Отпускало. Медленно, но верно. Кажется, он все еще боялся верить, что заявление обернулось переводом и настоящей помощью.
– Это… наверное, первый день, когда я не думаю, что завтра будет еще хуже.

Шайн необидно рассмеялся:

– Вот и отлично. Приводите себя в порядок, я созвонюсь с Тревисом, уточню на месте ли он и пойдем.
– Он взял из папки заявление Коэна и опустил в шредер.
– Заменим заявлением о переводе.

Даниил подхватил сверток с печеньем и, улыбнувшись широко и искренне, выскользнул из кабинета. Забавно, но улыбка совершенно изменила его лицо, сделав его почти юным и очень ранимым. Нежным. И только в обсидианово-черных глазах все еще таилась грусть. Он верил. Но пока что не до конца.

Вернулся он спустя десять минут, аккуратно положив на стол альфы написанное от руки заявление о переводе. И еще одно – просьбу о материальной помощи. Ровно месяц назад его альфа ушел от него, оставив на руках троих пацанов, младшему из которых было всего два года.

Шайн пробежался по бумагам взглядом, проверяя, и кивнул:

– Отлично. Тревис на месте, так что, думаю, мы все решим еще до конца дня. Список на дотацию кроме меня утверждает бухгалтерия, но с этим проблем не будет, если в вашем личном деле есть отметка о детях. Ну, вы готовы? Чуть больше уверенности, мистер Коэн, вы отличный специалист.