Он не успел спросить у Шайна где Шон. Он забыл позвонить отцу, надеясь, что тот заберет мальчишек, как и договаривались.

Сообщение на телефон так и не пришло. Зато заиграла знакомая музыка, которую он поставил на номер Шайна.

– Привет, папа!
– не Шайн, а Шон. Торжественно-гордый и совершенно довольный собой. Грассирующая “р” истончилась до почти нормального звука, о чем маленький альфа и сообщил родителю.

– Едете домой?
– улыбнулся Дани.
– Дашь трубочку Шайну?

Далекий шум на заднем фоне и голос Шайна – мягкий, улыбающийся.

– Ты в порядке? Врач сказал, что у нас все хорошо. Еще два занятия и все станет вообще отлично. Шон отличный боец.

– Все хорошо, - выдохнул Даниил.
– Жалко только что сломался один индейский вигвам… - сигнал сообщения. Он бросил короткий взгляд на всплывший текст.
– Папа написал, что забрал младших и едет домой. И что я на сегодня свободен.

– Ничего страшного, - Шайн прикрыл ладонью динамик, о чем-то поговорил с Шоном и снова вернулся. – Самый старший тоже готов отправиться к дедушке. Я завезу его и приеду.

– Хорошо, - дрогнуло что-то внутри. Приедет. Наконец-то приедет.
– Я… жду тебя. Очень жду.

Домофон запиликал спустя почти час. Загудел лифт, но шагов было неслышно. Только короткий звонок в дверь.

К этому моменту Дани даже душ принял, окончательно смыв с себя запах Брента. В качестве напоминания о происшедшем остался только сочный яркий след на бедре. Джинсы, реглан, мягкая домашняя одежда. Чистая, несущая только его собственный запах.

– Шайн… - Дани распахнул дверь и замер на пороге.

Шайн улыбался одними глазами. Руки в карманах, высокий воротник закрывает шею, ткань облегает торс. И почему-то припухли губы.

– Привет?

Красивый. Безумно, до дрожи, до ломоты во всем теле. До кипящих в крови гормонов.

– Шайн… - он протянул руку альфе, точно боялся, что вот этот стоящий на пороге мужчина сейчас просто растает в воздухе. Исчезнет. Что это все ему только кажется.

Шайн коснулся кончиками пальцев его ладони, нарисовал узор на коже, а потом шагнул вперед. Просто шагнул, словно входя в его руки. Обнял, вынудив вернуться в квартиру, шагнул следом, захлопнув за собой дверь. Прикрыл глаза ресницами, уткнувшись носом в висок, словно зверь, принюхивающийся к добыче.

– У тебя еще есть время передумать, - хриплым голосом произнес он, сминая реглан.

– Я хочу тебя, - другой запах. Все еще Шайн. Но другой. Еще пару часов назад - просто желанный мужчина. Сейчас… - МОЙ альфа. Ты слишком долго был не со мной.

Шайн губами прижался к виску. Провел по скуле вниз, на миг заглянул в глаза, а в следующую секунду смял губы Дани. Властно раздвинул языком, проникая в рот. Без слов. Только поцелуй такой жаркий, сладко-горький. Собственнический.

– До тебя мы не доедем точно, - выдохнул омега, обнимая его за шею.
– Предлагаю воспользоваться моим диваном…

Даже не будь течки, он не сумел бы заставить себя разжать объятия. Сделать шаг назад. Подумать и успокоиться. Никогда он не видел в глазах альфы такого. Никогда он не видел в глазах Шайна столько эмоций и желаний сразу.

– Твой диван вряд ли выдержит двоих, - Шайн криво усмехнулся и, мягко коснувшись его губ поцелуем, отпустил. – Но в одном ты прав – до меня мы не доедем. – Короткое касание пальцев и пиджак уже на вешалке. Тонкий свитер, как вторая кожа, но Шайн лишь задел его край, на мгновение обнажив живот.

Дани закусил губу, а в следующий момент шагнул ближе. Носом зарылся в основание его шеи, кончиками пальцев погладил узкую полоску обнажившейся кожи. Секунды свободы. Секунды, чтобы понять. И решить. Прежде чем… нет, Шайн - его. Как странно было не понимать этого раньше.

Поцелуй. Снова. Жадный, глубокий. Запах оседает на корне языка, растекается пряным вкусом. Как яд. Как потрясающего букета вино.

– Шайн.

Как хорошо, что в комнате постелен хоть и старый, но добротный палас. Как хорошо, что генеральную уборку он проводил совсем недавно. Шайн целовал Дани сильно, голодно. С какой-то болезненной тоской. Сдирал с него мешающуюся одежду, но отпустить опухшие губы не мог. Снова и снова покусывал, облизывал, терзал покорно приоткрытый рот, разделяя каждый вздох, каждый короткий стон.

Каждое срывающееся с губ - Шайн… Шайн… Шайн… - как молитва, как мантра. Его имя. Пурпурные следы на бледной тонкой коже. На плечах, на запястьях, на бедрах. Дани сам стянул с него свитер. Ладонями накрыл крепкую грудь, проводя вверх, к плечам, шее.

Но для долгой прелюдии не хватало терпения. Здесь и сейчас. Шайн содрал джинсы с узких бедер, стянул свои собственные. Глухо зарычал, уткнувшись носом в мягкие волоски, щекой касаясь возбужденного члена. Нетерпеливо провел ребром ладони меж половинок, а потом, кинув на Дани жаркий взгляд, слизал оставшуюся влажную дорожку, оставшуюся на коже.