– Чем темнее, тем всегда народу в таверне больше. Чуешь-нет?

Человек вновь передернулся. Орк задает этот вопрос на все лады десятый раз. И когда человек медлит, желтые глаза урода с иссеченной рожей, начинают наливаться оранжевым.

– Чую, конечно чую!

– Гарашо! Ур-ргала!
– рявкнул здоровяк, воздел кружку и кадык заходил по мощной шее как поршень... Эх, поршень,..
– механизмы тоже запрещены демонами. Запрещены...

– Когда наступает темнота, в таверну входит все больше и больше народу. Слышь-нет?

– Да слышу. Слышу.

– Гарашо! Ур-ргала! Глыть-глыть-глыть...

Орки тоже не участвовали в той великой войне. Они и тогда не были единым народом, и сейчас тоже. Похоже это речной орк. Уродливый наёмник, бугрящийся мышцами. За спиной два огромных зубчатых меча, покрашенных в черный. Каждый закален в крови живого врага, как требует их свирепый бог Ур-р. Даже самое плохое железо пьет живую кровь на его алтаре и становится крепче мифрила. И поэтому орки теперь легендарные воины империи.

– Темнота зовет в таверну больше...

– Слушай, Ургала. Я тебя нанял или ты меня? Какого беса я слушаю твои бредни?
– крикнул человек. Он вцепился в край стола так что пальцы побелели. Но орк смотрел мимо него, в сторону открытого окна. В широкую щель заполошно маша крыльями влетел крупный мотылек и с размаха ударился мохнатым брюхом о светильник, раз и еще и еще. Орк прищурился и медленно потянул из-за плеча меч. Человек побледнел, цапнул рукоять своего, но орк одним молниеносным выпадом прижал мотылька кончиком шипа к столу. Тот судорожно сокращался сгибая брюшко, но поделать ничего не мог. Ничуть не обращая внимания на человека обнажившего меч наполовину, орк цапнул ночное существо кончиками когтей и швырнул в светильник. Оттуда пахнуло палёным, сквозь полупрозрачную крышку замелькало извивающееся тельце со сгорающими лапками.

– Га-га-га-га-га, - захохотал орк.
– Ур-р! Какой смешной!
– он звонко ударил себя кулаком в грудь, прерывая хохот. Морда перекошенная весельем, перекосилась иначе. Ноздри раздулись, а на безбровом лбу собрались складки.

Человек медленно задвинул меч в ножны и присел.

– Ур-ргала! Ешь! Пей! Веселись!
– пролаял орк, оскалившись. Когда эти твари скалятся, челюсть у них выпячивается вперед, а клыки закусывают верхнюю губу. Зрелище устрашающее. Струя вина из кувшина вновь полилась в шлем на столе.

Дверь таверны из мореного дуба. Она как ворота замка, открывается наружу, тяжело и неторопливо. Петли сопротивляются и натужно скрипят. Изделия прочные, но низкокачественные, сделаны без души. Человеческие изделия. Но вот петли взвизгнули, словно кошка, которой на хвост наступил буйвол. Обычно таверная суета вышибал и слишком резких посетителей, меня не касается. Но сейчас дохнуло чувство опасности, как в седые времена. Я одним прыжком отскочил в угол, и все равно захлестнуло понимание, что оказался не в том месте и не в то время.

В таверну ворвалась лязгающая сталь. Четыре стражника мигом вытолкнули посетителей из проходов огромными щитами. На человека и орка направились короткие мечи.

– Джастин Дуглас Реджинальд! Ты арестован!
– прозвучал мощный хорошо поставленный голос. Стражник в толстой таблитчатой броне встал между мечей. Бляха сержанта переливается цветами королевского дома. Шум в таверне стих, все навострили уши. За дальними стлами даже привстали, чтобы рассмотреть.

Из угла мне видно, как тонкие губы человека, растянулись в ухмылке. Он медленно обернулся:

– Сержант Меднодуб? Чем обязан?

– Ты знаешь чем, бучье семя!

Меднодуб? Этот человек вовсе не похож на гнома. Похоже тощий человек с повадками мерзавца использует имена родов гномов как презрительные ругательства. Чтобы это понять, не нужно быть трёх пядей во лбу - щеки сержанта налились краской, прожилки на носу стали яркими, как на красном мраморе.

– Ты говоришь со мной без должного уважения, стражник, - добавил Дуглас, и подмигнул орку.

– Ур-р!
– взревел тот. Его тело молнией метнулось через стол. Когти ног царапнули крышку, стол кувыркнулся к стене. Шлем загремел по полу, вино расплескалось лужей. Одно могучее движение двух вспоровших воздух мечей и на пол посыпались куски железа. Стражники отшатнулись, с открытых лиц под шишаками хоть списывай картину «удивление». Два и так коротких меча укоротились наполовину, а два остались без острия, и это одним движением.

Воины разом отшатнулись. Да кто угодно бы отшатнулся - когда даже оружие рубится как слепленное из масла что уж говорить о доспехах. Орк взвился в воздух, еще миг и сержант останется без рук, но за спиной у него сверкнуло. Фигура в балахоне подняла костлявую руку. Я понял, что видел мага изначально, но как и все не обратил внимания. С ладони свисает амулет, но я не успел и мгновения подумать - из ладони прянула мощь.

Сила маревом исказила пространство. Прозрачная волна ударила орка и он повис в воздухе как муха с размаха влетевшая в паутину. Глаза остекленели, а грозные мечи выскользнули из ладоней. Два тупых удара и они вошли в доски пола на треть. Зеваки открыли рты - шум в таверне стих. Но через мгновение сержант шагнул мимо висящего орка и как-то совершенно обыденно взмахнул рукой. Ребро ладони сочно чавкнуло о шею Джастина, которые еще Дуглас Реджинальд, и тот кулем рухнул под стол. Наемник сполз по магической сфере и раскинулся рядом.