– Откуда такая роскошь?

– Сам собрал. Ты не поверишь, сколько тут валяется полезного хлама. Он, между прочим, интерактивный.

– Ты электронщик, что ли?

– К вашим услугам, – Хэнк чуть наклонил голову.

– А как здесь оказался?

– Как и все остальные. Был командирован Федерацией на Элдор для решения специфических задач, восстановления аварийных систем и помощи местным специалистам. И, как видишь, помогаю в полную силу. Только про телевизор особенно не болтай, ладно? Я, конечно, могу другой собрать, но к чему лишние проблемы?

– Договорились. Что нам сегодня покажут?

– Все местные каналы, в том числе и те, что идут для сил Федерации. Так что, если не наелся еще пропаганды, могу угостить.

– А нет ли такого канала, где нет пропаганды, а есть объективная картина.

Хэнк искренне расхохотался.

– Такого канала нет. Вернее, есть, но нужно специальное устройство. Вот это. – Он постучал себя пальцем по лбу. – Походи, посмотри, послушай людей, и скоро начнешь его принимать без всякой электроники.

– Ну, тогда давай пропаганду.

– Конечно. Когда сидишь взаперти, всегда хочется знать, о чем говорят снаружи, верно?

– Ужасно хочется.

Некоторое время Хэнк настраивал свое изделие, потом воскликнул:

– Вот! Очень характерно. Взгляни!

На крошечном экранчике замелькали пятнистые куртки бывших коллег по оружию и ребристые колеса боевых машин. Сенин узнал стиль ведомственного канала «Власть и Закон», все репортеры которого имели специальные звания и даже служебное оружие. Это действительно была чистейшая пропаганда – в передаче речь шла об исключительной боеготовности федеральных сил. И о том, что лишь объективные причины – социальные, политические, погодные и еще черт знает какие – мешают начать решительные действия.

Это была та самая пропаганда, которой Сенин наелся досыта еще на службе. Он и сам не раз становился героем подобных программ, хотя и не главным, конечно.

– Красиво поют, – заметил Хэнк. – Так и хочется воспрянуть, поднять голову и обрести надежду, что завтра придет избавление в лице этих славных, храбрых парней. Извини, если унижаю профессиональную гордость.

– Знаешь что, – медленно проговорил Сенин, – я неплохо знаком со стилем этих храбрых парней. И скажу тебе: лучше бы избавление пришло каким-нибудь другим способом.

– А что так? Есть шанс попасть под большой разбор полетов?

– Есть шанс получить прикладом по голове. Безо всякого разбора.

– Ну, тебе лучше знать.

– Мне… – И тут Сенин замолк. У него мороз прошел по коже. Он увидел на экране себя.

Ему и в голову не пришло назвать его «двойник», «подражатель», поскольку он видел именно себя. Не нынешнего, а такого, каким был несколько лет назад: подтянутого, энергичного, излучающего уверенность и силу.

«Сукин сын, – прошептали губы. – Ты всё-таки украл мою жизнь».

Подражатель так замечательно смотрелся в новенькой полевой форме, что оператор задержал на нем внимание. Были видны командирские шевроны – мерзавец, оказывается, успел тут сделать карьеру.

– Гляди-ка! – заинтересовался Хэнк. – А этот на тебя похож. Прямо как брат родной. Только вроде помоложе и без бороды. Гляди, гляди, прямо вылитый! Признавайся, не твой брат там, а?

– Нет, не брат, – с трудом проговорил Сенин. – Однофамилец.

– Что-что?

– Ничего, шутка. Нет у меня никаких братьев. – На самом деле ему было не до шуток.

«Сукин сын! – внутри все клокотало. – Это я должен быть там. Это мне положено командовать крутыми парнями, на меня должны любоваться телеоператоры. Так почему я здесь, в грязной клетке, а ты – там, на моем месте?! Ты – мерзкий выродок, существо без прошлого, без друзей, без авторитета, пришедшее на всё готовое. Почему?»

Хэнк, кажется, не заметил его настроения. Сенин встал и засобирался в свой «дом». На выходе он вдруг остановился.

– Слушай, Хэнк, ты сказал, телевизор интерактивный?

– Именно так. – Он довольно улыбнулся.

– Значит, есть обратная связь?

– Ну, естественно. А что, хочешь послать письмо любимой?

– Ну, примерно так. Устроишь?

– Если надо, прямо сейчас. Но лучше ночью. Каналы посвободней – меньше шансов, что засекут передачу.

– Я обращусь… наверно, завтра. Хорошо?

– Обращайся.

«Сам бог тебя послал, – подумал Сенин про Хэнка. – Надо бы сходить к святому отцу, свечку поставить».

Похоже, его фантастическим планам суждено было сбыться.