– Подожди, еще отец до тебя доберется.

– Все настолько плохо?

– Из-за тебя по тревоге были подняты дежурные подразделения. Все решили, что начался прорыв. Представляешь, как они удивились, когда на их головы ты вывалился. Хорошо, на мечи тебя не приняли, успели опознать. Отец был в ярости. За два дня он немного успокоился, но эта выходка тебе дорого обойдется.

– Ты не знаешь, зачем я мог полезть в этот поток?

– Героем стать хотел.

– Не понимаю, в чем геройство? Ну, ветер, ну полетать против ветра - ребячество.

– Уууу, как все плохо. Я Хоритара вызову, чтобы он над тобой поработал.

– Помню Хоритара, у него еще крылья такие большие, по земле кончиками тащатся. Подожди, у него настоящие крылья, - восхищенно вспоминаю.

– Ты знаешь, я поговорю с отцом, чтобы он тебя сильно не наказывал. Тебя ветер наказал так, что не позавидуешь. Даже не представляю, что теперь будет.

– Ты не сказала, зачем я мог в этот поток ветра полезть?

– Предание или предсказание говорит, что только в потоке проклятого ветра можно изменить судьбу нашего мира. Наверное, ты хотел изменить мир.

– С нашим миром все так плохо?

– Не знаю, я привыкла. Но старики все как один мечтают все вернуть, как было раньше. Только я не верю, что это возможно. Пятьсот лет рождаются серые эрглы. Ничего поменять нельзя.

– Какими эрглы были раньше?

– Обычными.

– А сейчас не обычные?

– Мы серые.

– Слушай, а я помню, что есть белые и черные эрглы. Они чем отличаются, цветом кожи?

На губах девушки, после моих слов, появилась улыбка. Она смотрела на меня с веселыми искорками в глазах.

– Я спросил глупость?

– Конечно. Как представлю эргла с черной кожей, смех разбирает.

– Это магия, - запоздало догадываюсь.

– Да.

– Черная и белая, а мы с тобой помесь двух магий?

Жинара согласно кивнула, размышляя о чем-то своем. Она так задумалась, что закусила губу. Я смотрел на ее недовольное лицо. Красивая девушка, моя сестра. Пока она источник информации для меня. Мне нужно о многом ее расспросить. Только чуть позже. Голова кругом от напряжения. Закрываю глаза.

– Ты поспи я завтра еще зайду и Хоритару все расскажу.

Слышу ее шаги в сторону двери. Напоследок в меня летит заклинание, погружая в сон.

Глава вторая.

– Я же приказал меня не беспокоить, - раздраженно бросил эргл, не поворачивая головы.

Любой эксперимент требовал сосредоточения. Посетители постоянно отвлекали Хоритара от его исследований. И ведь не боятся, хотя на двери табличка с предостережением. Пока, наконец, не воплотит угрозу в жизнь, его в покое не оставят. Наслать чесотку или сыпь? Для девушки лучше сыпь, чтобы сразу было заметно и действовало, как предостережение. Скастовать заклинание он не успел.

– Магистр, только вы сможете его спасти!

Сколько раз он слышал эту фразу, за свою долгую жизнь. Седьмая сотня накладывает определенный отпечаток на характер, делая эргла раздражительным. Закончить эликсир уже не получится, а избитая фраза отбила охоту насылать на виновницу сыпь.

– Жинара, ты предупреждение на двери видела?

– Какое?

– Магическое, - Хоритар начинал заводиться.

– Простите магистр, я не заметила надписи.

– Ничего, сыпь на твоем лице заметят все.

– Пусть, только спасите его.

– Ты сейчас о ком?

– Лакир, он не чувствует крыльев и не может пользоваться магией.

– Безрассудный идеалист, решивший изменить мир к лучшему. Радуйся, что он выжил. Ведь с первых уроков учишь, учишь, а все без толку. Постоянно находится сорвиголова, решивший, что именно он сможет изменить мир. Ты спросила, зачем он туда полез и как он пробрался мимо постов? Ответ на второй вопрос меня занимает гораздо больше, чем на первый. Интересно, как его Инларон накажет?

– Он не помнит. Он предположил, что у черных эрглов кожа черная. Я никогда такой глупости ни от одного эргла не слышала. Ветер мог его изменить?

– Ты же знаешь, что мог.

– Вы сможете ему помочь? Пожалуйста, - жалобно попросила Жинара.

– Стоило ради этого прерывать мой эксперимент? Будешь теперь с сыпью ходить.

Про сыпь Хоритар пугал, скорее по привычке. Полное отчаяния, пожалуйста, разжалобило его окончательно. Сегодняшний опыт с самого начала шел не по расчетам, поэтому бесцеремонное вторжение можно будет простить.