К счастью, уворачиваться не пришлось: с меткостью в отличие от голоса у Таши были большие проблемы. Беликов тоже вел себя спокойно, когда и в него был запущен импровизированный заряд.

– Ты мне изменяешь! – вскрикнула Таша.

– Как он может изменять, если вы даже не встречаетесь? – изумленно спросил Ивашков.

Дмитрий согласно кивнул и взял меня за руку, видимо, желая приободрить. Но этот жест вызвал у Таши еще больший приступ злости. Женщина продолжала сыпать ругательствами, перейдя уже на ультразвук. В этот момент к нам и подошел охранник, который начал с открытым ртом слушать изречения Таши и, наверное, пытался их запоминать.

Когда женщина временно замолкла, охранник постучал ее по локтю.

– Чего? – проорала Таша в лицо мужчине.

– Что тут происходит? – сердито осведомился тот.

Адриан подобрался поближе к охраннику и зашипел ему в ухо:

– Она продает наркоту детям.

– А? – изумленно переспросил мужчина.

– Она толкает травку в учебных заведениях, - повторил Ивашков, недобро косясь на Ташу.

На руке Ивашкова красовалось несколько царапин, поэтому сразу же стало ясно, почему тот вдруг вздумал отомстить певице.

– Гражданочка, - охранник благодарно кивнул Адриану и повел Ташу на выход, - давайте пообщаемся.

Довольный собой Ивашков упал на стул и блаженно закрыл глаза.

– Спасибо, - хмыкнул Дмитрий и я его полностью поддержала.

Адриан кивнул и в качестве благодарности за его поступок украл у Беликова его кусок тортика. Мужчина не возражал, он пристально смотрел на меня.

– В пятницу еще раз встретимся, - проговорил он.

Я согласно кивнула под заинтересованным взглядом Ивашкова.

– Учти, друг, вторую невесту отгонять не буду, - сказал он Дмитрию, за что получил два подзатыльника: от меня и от самого Беликова.

– А ее и не надо, - тихо произнес довольный детектив.

В тот вечер я одиноко брела домой по улице. Дмитрий и Адриан собирались меня проводить, но я отказалась, сославшись на то, что мне еще на работу зайти было нужно.

И вот я услышала тихий детский плач, который раздавался из темного парка. Да, глупо было туда идти, но я не сдержалась. Пробравшись сквозь кусты и перебежав через дорожку, увидела маленькую девочку, которая рыдала, сидя на земле.

Нагнувшись, погладила ребенка по плечу, но девчушка меня не заметила.

– Мама… – прошептала она. – За что?

Тут послышались громкие крики откуда-то справа.

– Салли! Салли! – надрывался тоненький мальчишеский голосок.

Логично предположив, что потеряли именно эту девочку, заорала в ответ:

– Она здесь!

Спустя минуту к нам выбежал невысокий паренек лет пятнадцати и подхватил сестру на руки.

– Мама… – шептала девочка, вытирая глаза курткой брата.

Парень с грустью в глазах погладил малышку по голове. И, заметив мой непонимающий взгляд, он проговорил:

– Нашу мать убили недели две назад, она была в числе жертв.

Больше не произнеся ни слова, паренек направился к выходу из парка, шепча сестре на ухо какие-то успокаивающие слова.

А я со злостью сжала кулаки. Каким же чудовищем надо быть, чтобы убивать людей? Чтобы лишать детей самого главного – их родителей? Чтобы высасывать у этих ребят душу уже в первые годы их жизни?

========== Глава 8 ==========

Беликов нахмурился, просматривая бумаги. Затем мужчина наклонился над столом, сделал пару пометок на листах и вновь вернулся к чтению. В этот момент Дмитрий выглядел таким сосредоточенным и милым, что захотелось его обнять, прижать к себе как можно крепче, поцеловать…

Но я же патологоанатом, да? Мы же не можем быть такими сентиментальными, верно? Тем более, сегодня я в полицейский участок действительно по работе пришла.

– То есть ты считаешь, что время смерти после укуса – сорок минут? – уточнил Беликов.

– Да, - я уверенно кивнула. – Сначала человек чувствует только что-то вроде неприятного укола острой иголкой, а уже примерно через тридцать – пятьдесят минут из него начинает буквально хлестать кровь. Ваша жертва оказалась в закрытом помещении, она царапала стены, желая выбраться – отсюда и ранения на руках. В конце она свернулась в позе эмбриона – настолько сильной была боль…

– Избавь меня от подробностей, ладно? – взмолился Дмитрий и махнул рукой, подзывая Ивашкова.

– На Дашкова бумаги принеси, - попросил он друга.