Сначала я пробовала поковыряться в замке шпилькой, которую отыскала в собственной косметичке, но это не принесло никакого результата. Сразу было видно, что в доме жил детектив – даже замки были качественные, которые взломать очень трудно.

Выбивать дверь моя скромная персона не стала, потому что даже пробовать было бессмысленно. Из схватки «Хэзевей/мощный железный объект» я бы точно не вышла победителем. Следующим этапом стала проверка окна. В принципе было бы неплохо попробовать совершить прыжок, но… с десятого этажа как-то не очень заманчиво скакать было.

Нет, я, конечно, была очень благодарна Дмитрию, который обо мне заботился, беспокоился и все такое… но мое мнение тоже ведь нужно учитывать!

Поэтому, собственно, звон ключей с той стороны двери и скрежет открывающегося замка были просто божественной мелодией. Я покрепче перехватила сковороду, которую также притащила в коридор в преддверии прихода Беликова, и начала размышлять, что со мной сделают за нападение на детектива.

В следующее мгновение произошло сразу несколько вещей: входная дверь открылась, на пороге показался совсем не беликовский ботинок, я почему-то решила, что раз кто-то ворвался в наш дом без приглашения, то его надо прогонять (видимо, нервы из-за множественных убийств были совсем расшатаны), а сковородка не без моей помощи отправилась прямиком в нежданного гостя.

– Мать моя женщина! – заорал… Иван.

Зеклос только что переступил порог, и я уже успела пожалеть, что запустила в него утварь, но… прекратить ее полет представлялось делом нереальным! Так что пришлось детективу радоваться, что меткостью я никогда не страдала и не попала ему по месту… самому ценному. Просто немного задела ногу.

Совсем чуть-чуть.

Но на словесном запасе Ивана это никак не сказалось.

– Хэзевей, тебя надо держать вдали от общества, - прошипел Зеклос, потирая ушибленную ногу.

– А не надо к молодым девушкам в квартиры без спросу вламываться, - тут же ощетинилась я.

Мужчина поднял на меня полный возмущения взгляд.

– Во-первых, это дом моего друга, - начал детектив, от которого так и веяло негодованием. – Во-вторых, он сам попросил меня сюда зайти и проводить тебя в участок, потому что теперь это безопасно. В-третьих, я уже жалею, что согласился.

На последней фразе Иван сбился и опять наклонился к ноге, точнее к ушибленному колену. А я молчала и с ужасом следила за молотком, который был забыт Дмитрием на краю комода.

На самом краю комода.

Инструмент опасно балансировал на этом самом краю и в любую секунду мог упасть вниз. Зеклос бросил в мою сторону очередной оскорбленный взгляд и, облокотившись о тот самый комод, согнул больную ногу в колене и принялся шарить в карманах.

Вот это он сделал зря.

– Осторожно… – только и успела выдавить я.

Мне лично показалось, что молоток падал жутко медленно, как это обычно бывает в различных фильмах. Вот он сорвался-таки с горизонтальной поверхности, ухнул вниз, красиво летел, сверкая самой твердой своей частью и… не менее красиво приземлился на все то же колено Ивана, которое тот додумался подставить в качестве посадочной площадки.

– Молоток тебе в зад! – взревел Зеклос, отпрыгивая от комода.

И лишь затем посмотрел на гадость, стукнувшую его по колену. Как вы уже поняли, это был наш замечательный молоток!

– Розмари, - сквозь зубы произнес Иван, - быстро сумку взяла и на выход, пока я тут совсем не сдох.

Я обиженно поджала губы, но послушно подхватила сумочку, проверила, что телефон и деньги там есть, и посеменила к двери. Запирал замки Зеклос самостоятельно, почему-то каждые несколько секунд поглядывая на меня, словно ожидал очередной пакости.

Как будто я собственноручно в него этот молоток кинула!

Про сковородку мы тактично умолчим, да…

В полицейский участок мы добрались быстро и без происшествий. Хотя машину, на мой взгляд, Иван водил как-то дергано. Постоянно резко срывался с места и так же резко тормозил. Возможно, мужчина просто так отреагировал на унижение в квартире Беликова или, может быть, ожидал от меня какой-то новой пакости.

Когда мы уже шли по коридору, который, как я помнила, вел к кабинету Дмитрия, Зеклос подробно рассказывал мне о случившимся за последние несколько часов.

– Поскольку во время убийства Мии Ринальди убийца мог чихнуть, у нас были разные версии. Например, он болел или страдал аллергией. Но поблизости никаких явных источников не было, поэтому Дмитрий так и ухватился за вариант с ландышами. Очень редко у людей на них бывает аллергия, но и такое случается. Мы подозревали Драгомир и ее подругу Эйвери, потому что для убийства Кристиана они должны были попасть в квартиру Василисы. У Сидни было алиби, у тебя – тем более. Убийца мог пощадить Драгомир только в двух случаях: он ее очень хорошо знал либо она сама и была маньяком. Поэтому мы в отличие от других не рассматривали кандидатуру Дашкова уже после убийства Озера: он недостаточно хорошо знал Василису. Драгомир же могли пощадить только в случае очень близкого знакомства, и то маловероятно. У нападавшего было оружие, а молодая девушка-ветеринар не сумела бы защититься.