В следующую секунду я поняла, что одеяло и подушка исчезли в неизвестном направлении, а я куда-то лечу. Пару мгновений ушло на то, чтобы осмыслить, что я, собственно, вовсе не лечу, а Дмитрий зачем-то тащит меня на руках.

– Левее, мой верный паж, - приказала я, понятия не имея, где я, а чисто из желания покомандовать.

Но Беликов, видимо не послушался.

На меня неожиданно что-то полилось. Что-то мокрое и очень-очень холодное.

– Ты совсем сдурел?! – заверещала я, окончательно просыпаясь и осознавая, что я стою в душе.

Точнее, под душем, из которого льется ледяная водичка.

– А что? – как ни в чем не бывало полюбопытствовал этот недалекий субъект, который, кстати, был совсем сухой.

Надо это определенно исправить.

Я грациозно выпрыгнула из душевой кабинки на кафельный пол, чуть не впечатавшись носом прямо в каменную стенку. Что ни говори, а изящества мне было всегда не занимать.

Знаете, какое удивленное лицо бывает у человека, когда на него нежданно-негаданно направляешь струю холодненькой водички? Представляете, я теперь знаю.

Беликов, громко и шумно матерясь на непонятном для меня языке, выбежал в коридор, пытаясь стянуть с себя прилипшую к телу футболку. А я же с выражением полного удовлетворения гордо прошествовала к себе в комнату с намерениями переодеться.

Напялив черную юбку (не, ну надо же хоть раз в год прилично в школу одеваться) выше колена и ярко-красный джемпер (на улице ведь не лето, господа), я собрала волосы в высокий хвост и, не забыв про сумку, спустилась на первый этаж, где меня уже ждала вся семейка.

– Что у вас там за крики были? – поинтересовался Александр, насыпая в чашку растворимый кофе.

– Да так, - ответила я, стараясь не замечать хмурый взгляд сводного братца, - неважно.

Мама хмыкнула, но подробностей требовать не стала. Вместо этого она огорошила нас очередной новостью.

– Розмари, - с улыбкой проговорила она, - у нас с Александром через три месяца свадьба, так что…

Кхэм, после этих слов я дальше ничего не слушала. Беликов-младший это, видимо, заметил, потому что сразу же пришел на помощь.

– Роз, тебе же в школу уже пора? – Дмитрий схватил меня за руку и, не давая опомниться, потащил к машине.

– Спасибо, - только и могла вымолвить я, пока мы ехали в школу.

Беликов только пожал плечами, показывая, что ему это ничего не стоило. Всю дорогу Дмитрий так и вел автомобиль, молча пялясь на дорогу. У меня тоже не было особого настроения для разговоров.

– Сегодня я тебя встречу, - напомнил мой сводный братец, останавливаясь перед крыльцом учебного заведения.

– До встречи, - бросила я ему, не оглядываясь.

На пороге класса химии меня поймала Лисса. Причем «поймала» в прямом смысле этого слова.

– И как у вас там все вчера закончилось? – восторженно пискнула Драгомир.

– Все было прекрасно, - не моргнув и глазом соврала я. – Дмитрий отправился спать, а я на сайтах посидела.

– И все? – у Лиссы глаза на лоб полезли от удивления.

– И все, - передразнила я ее.

– Странные вы, - вздохнула подруга. Но закончить разговор Драгомир помешал прозвеневший звонок, оповестивший нас о начале занятий.

По окончании ненавистного урока химии (кто ж запомнит столько непонятных названий) к нам подсел Джесси. На парту сел, ублюдок.

– О, Роза! – приветливо воскликнул он.

– О! Отвали, - не осталась в долгу я.

– Придешь ко мне на вечеринку завтра вечером? – не сдавался Зеклос.

Настырный, сволочь.

– Только под прицелом, - ехидно произнесла я.

– Не смешно, - пробурчал Джесси.

– Не смешно то, что ты сел на жвачку, которую я прилепила на парту в конце урока, - я с удовольствием отметила, что Зеклос моментально вскочил. – Ну, для тебя не смешно.

– Там же не было жвачки? – осведомилась Лисса, внимательно следя за Джесси, быстренько продвигающимся к двери.

– Неа, - подтвердила я догадку подруги. – Но реакция у него, однако, неплохая.

Драгомир покачала головой, но все же смирно поплелась вслед за мной на следующий урок.

– Ненавижу географию, - прошипел Мейсон, садясь за нами.

– А кто ее любит? – удивленно спросила Лисса.

– Географичка, - Эшфорд не заставил нас ждать ответа.

– Вообще-то я люблю больше, когда меня называют по имени, - раздался грозный голос сверху. – Но и такое прозвище сойдет.