Шрифт:
Комарикам не нужны цветы раскрытые или покалеченные. Они останавливаются только на тех, которые недавно расцвели и еще не тронуты пчелками, и пролетают мимо тех, чьи «лодочки» украшены полосками, или только едва присаживаются на них на одну-две секунды. Впрочем, эти цветы, помеченные полосками, не трогают и пчелы.
И галлицам, и пчелам нужны цветы только чисто желтые, без красных полосок.
На желтых цветах комарики просовывают свой длинный яйцеклад под «парус» и долго откладывают маленькие яички.
Почему же цветы с красными полосками не нужны ни пчелам, ни галлицам?
Цветы с полосками, оказывается, не желают раскрываться. Они заселены маленькими беловато-желтыми личинками галлиц. Так вот откуда появились красные полоски на цветах! Это своего рода вывеска, и гласит она, что цветок уже занят галлицами, шарниры «весел» не действуют, нектар исчез, пчелкам открывать его бессмысленно.
Галлиц же красные полоски предупреждают, что цветок-домик занят, в нем уже поселились личинки.
Галлицы с цветов караганы оказались новым для науки видом.
Впоследствии я их описал и дал научное название контариния караганикола.
На этом можно было бы и закончить рассказ о вывеске галлицы, если бы не еще одно интересное обстоятельство.
Многие цветы с красными полосками оказались разорванными и без личинок галлиц. Кто-то за ними явно охотился. И этот «кто-то» оказался маленькой юркой птичкой-пеночкой. Очень подвижные и деятельные, они обследовали кустик за кустиком и по красным полоскам находили цветы с поживой. Вывеска галлицы, предупреждающая галлиц и пчел о том, что цветок занят, выдавала их жительниц злейшему врагу своему — пеночке.
Так столь замечательное приспособление оказалось с изъяном.
Что поделаешь! На свете нет ничего такого, что не обладало бы безукоризненным совершенством.
Кончается золотое время жизни пустыни.
Она выгорает от летнего зноя.
Ядовитые пауки-каракурты оставляют свои жилища — беспорядочные паутинные тенета, растянутые между травинками, и, гонимые ветром, переселяются во всевозможные укрытия: в норы грызунов, под кустарники и травы, под комья земли.
Здесь они плетут шарообразное логово, от которого во все стороны растягиваются крепкие, упругие и блестящие нити.
В полумраке логова паук сидит настороже, ожидая появления добычи. Вокруг же пустыня звенит от множества кобылок и сверкает крыльями неутомимых певцов.
Неосторожный прыжок — и кобылка падает на паутинные нити затаившегося хищника. Раскачиваясь на нитях, как на качелях, кобылка собирается выпрыгнуть обратно.
Но в это время из темного логова поспешно выкатывается черный шарик и мчится к добыче.
Молниеносный бросок — и из брюшка паука выбрызнута капелька стекловидно-прозрачной липкой жидкости. Она облепляет добыче ноги. Кобылка пытается освободиться от клейкого комочка.
Еще секунда, и можно бы убежать из плена.
Но миг спасения утерян.
Вокруг кобылки уже вьется черный паук, набрасывая все новые и новые петли паутинных нитей.
Затем, осторожно обрывая нити с одной стороны и подтягивая их с другой, он добивается того, что кобылка повисает в воздухе и, лишенная опоры, беспомощно вздрагивает.
Жадный и трусливый паук осторожно подбирается к обреченной жертве и тихонько вонзает свои ядоносные крючья в кончик ноги кобылки.
Теперь добыча побеждена.
Несколько минут — и она бьется в предсмертных судорогах.
Последний раз шевельнулись усики, протянулись ноги, и кобылка мертва. Прожорливый паук тащит ее в темное логово.
Каракурт ненасытен. Высохшие панцири кобылок, жуков-чернотелок, пустынных дровосеков и многих других насекомых развешаны по стенкам логова, валяются на земле под тенетами.
У каракурта много неприятелей. Они сдерживают его размножение. Лишь иногда условия жизни складываются благоприятно для каракурта и ядовитый паук появляется во множестве. Тогда от его укусов страдают люди и домашние животные.
Однако подобное засилие каракуртов продолжается недолго, вскоре пауков начинают усиленно истреблять его враги.
Еще в давние времена жители Средней Азии хорошо знали черную осу, которая уничтожала каракурта. Эту осу они называли камбас, что в переводе на русский означает — заботливая голова.