Проработали мы там с 9 по 25 июля.

Янош Кадар принял нас на следующий день после нашего прибытия. Он выразил удовлетворение приездом делегации КПСС и уверенность, что визит будет способствовать дальнейшему укреплению сотрудничества наших партий; высказал пожелание встретиться вновь в конце пребывания, чтобы обменяться впечатлениями.

Я. Кадар подробно проинформировал нас о положении в стране и в партии, о стабилизации положения и желании опереться на собственные силы. Он подчеркнул, что сейчас в партии осталось лишь немногим более 40 % членов, но это люди, пользующиеся действительным авторитетом среди населения страны.

Мне запомнилось, с какой болью он говорил о том, как тяжело многие партийные работники пережили кризис, потеряли чувство уверенности, оптимизма, «Но мы, — подчеркнул Кадар, — полагаемся только на свои силы».

Подробно он рассказывал, как партия приходит в себя после всего пережитого, какими методами действует — тут и открытые партийные собрания с приглашением беспартийных, и сокращение числа освобожденных партийных работников, и привлечение в партию сознательных рабочих, и работа партийцев от дома к дому, от человека к человеку, и воспитание молодежи. Он откровенно сказал, что пока идеологическая работа — самое слабое место, и сожалел, что в стране мало знают о Советском Союзе, об опыте работы КПСС.

Навсегда запомнились мне его слова: «Коммунисты могут нанести себе более серьезный вред, чем враг. Поэтому своих ошибок нужно бояться больше, чем происков врагов». Записав себе для памяти эти слова венгерского руководителя, я не знал, что часто буду вспоминать их потом и что они окажутся для нашей страны пророческими.

Сопровождали нас в поездке по стране секретарь ЦК ВСРП Ким и заведующий отделом партийных и массовых организаций ЦК Шандор. Наши встречи и беседы проходили дружелюбно, с пользой и для них, и для нас.

В это время на фестиваль молодежи в Вену проездом через Венгрию направлялась наша делегация, и мне один из работников ЦК КПСС, который был в составе этой молодежной делегации, говорит:

— Слушай, по ЦК идет разговор, что ты едешь вторым секретарем ЦК в Азербайджан.

— Как это так? Мне никто ничего не говорил.

— Да, да, — утверждает он. — Слухи достаточно основательные…

Возвращаюсь из Венгрии и застаю такую «карусель». Видно, чтобы совсем отодвинуть Кириченко, секретари ЦК добились введения такого «демократического» новшества: вместо постоянного председательствующего на Секретариате ЦК Кириченко заседания решено вести поочередно, ежемесячно сменяясь, — месяц Игнатов, месяц Аристов, месяц Фурцева, месяц Мухитдинов и так далее. И вот как раз когда я возвратился из Венгрии, «на хозяйстве» находилась Фурцева.

Я ей позвонил: мол, делегация прибыла и я готов доложить об итогах ее работы. Она просит меня подождать.

День, два, три проходят. Я ей снова звоню:

— Екатерина Алексеевна, у меня же много других дел.

Я хотел бы вам доложить, чтобы мне развязаться с этим вопросом и приступить к основной работе.

— Да, да, я понимаю. Сегодня к концу дня вас приглашу.

В самом деле: приглашает. Я начинаю свой отчет, но чувствую, что она слушает меня вполуха, а затем вообще перебивает:

— Нет, постойте. С этим вопросом можно повременить. Тут возник другой, более важный вопрос. Мы получили телеграмму, в которой Бюро ЦК партии Азербайджана просит направить вас к ним вторым секретарем ЦК.

Напомню, что после отчета ЦК КП Азербайджана на Президиуме, в руководстве КП республики произошли крупные кадровые перестановки, так как вскрылись очень серьезные пробелы и в работе с кадрами, и в решении национальных вопросов. Было выявлено, что коррупция, взяточничество расцветали в Азербайджане пышным цветом.

— Екатерина Алексеевна, — изумился я, — а вы знаете, что сейчас у нас нет второго секретаря и в Узбекистане? А если Бюро ЦК Узбекистана попросит вас прислать вторым секретарем, как вы к этому отнесетесь?

— Как это так? — растерялась она.

— А вот так по вашей логике выходит. А если серьезно: как это заведующего отделом ЦК КПСС может попросить к себе Бюро ЦК партии республики? Ведь у нас не каждый первый секретарь республики становится завотделом Центрального Комитета. А тут заведующего отделом ЦК, которого назначили совсем недавно, сегодня просят вторым секретарем в ЦК республики. Это раз. Во-вторых, зачем вы меня сорвали тогда с комсомола? Ведь меня могли из комсомола послать вторым секретарем, а потом уже взять в аппарат ЦК. Разве я напрашивался к вам на работу? Более того, когда меня брали в отдел, я и Хрущеву, и Кириченко объяснял, что мне рано, что я только год с небольшим работаю первым секретарем ЦК ВЛКСМ, что мне всего 35 и я могу еще пару-тройку лет поработать в комсомоле. Зачем такая спешка и зачем меня в неудобное положение ставите?

— Да вот Никита Сергеевич сказал, что вы можете поехать, посмотреть, и если вам не подойдет что-то…

— Как это так? Я что, поеду присматривать себе республику? Разве это по-партийному? Все это выглядит по меньшей мере странно.

Я доказывал, что не согласен с таким решением, так как оно меня ставит в глупейшее положение:

— Ведь руководство только что доверило мне возглавлять делегацию ЦК партии в Венгрию для передачи опыта работы КПСС с кадрами, при переводе меня заведующим отделом в ЦК мне доказывали, что первый секретарь ЦК комсомола приравнен к заведующему отделом ЦК КПСС, а теперь оказывается, мне надо бы поработать в обкоме или в ЦК союзной республики. А вы раньше не знали, что большого опыта партийной работы у меня не было?