– Честно говоря, я просто перестала о ней думать. Истекаю потом и только.

– Как и я.

– Во всяком случае, не нужно тратить кислород ради меня. Сколько еще баллонов осталось?

– Не так уж много.

– Но сколько?

– Меньше половины. Но не мучайтесь из-за этого. Давайте поспорим на пятьсот тысяч долларов и пятьдесят центов, что вам не прочитать ни одного лимерика, которого бы я не знал.

– Приличного или нет?

– А разве бывают приличные лимерики?

– О'кей. "Веселый парнишка по имени Скотт…"

Вечер шуточных стихотворений провалился. Хью обвинил ее в том, что ее ум слишком чист и невинен, на что она ответила:

– Это не совсем так, Хью. Просто голова не работает.

– Да и я сегодня что-то не в ударе. Может быть, еще по глоточку?

– Пожалуй. Только обязательно с водой. Я так потею, что кажется, совершенно иссохла. Хью?

– Да, Барби.

– Мы ведь скорее всего погибнем, правда?

– Да.

– Я так и думала. Наверное, еще до рассвета?

– Нет! Я уверен, что мы протянем до полудня. Если захотим, конечно.

– Понятно. Хью, вам не трудно было бы меня обнять? Прижмите меня к себе. Или вам и так слишком жарко?

– Когда мне покажется слишком жарко для того, чтобы обнять девушку, я буду знать, что я мертв и нахожусь в аду.

– Спасибо.

– Так удобно?

– Очень.

– Какая вы маленькая.

– Я вешу сто тридцать два фунта, а рост у меня пять футов восемь дюймов. Так что не такая уж я миниатюрная.

– Все равно вы маленькая. Отставьте виски. Поднимите голову.

– Ммммм… Еще. Прошу вас, еще.

– Да вы алчная девочка.

– Да. Очень алчная. Спасибо, Хью.

– Какие хорошенькие глазки.

– Они – лучшее, что у меня есть. Лицо-то у меня ничего особенного из себя не представляет. Но у Карен глаза еще красивее.

– Это кому как.

– Ну что ж, не буду спорить. Приляг дорогой. Дорогой Хью…

– Так хорошо?

– Очень. Удивительно хорошо. И поцелуй меня еще раз. Пожалуйста.

– Барбара. Барбара!

– Хью, милый! Я люблю тебя. О!

– Я люблю тебя, Барбара!

– Да, да! О, прошу тебя! Сейчас!

– КОНЕЧНО, СЕЙЧАС!

***

– Тебе хорошо, Барби?

– Как никогда! Никогда в жизни я не была счастливее, чем сейчас.

– Хорошо, если бы это было правдой.

– Это правда. Хью, дорогой, сейчас я совершенно счастлива и больше ни капельки не боюсь. Мне так хорошо, что я даже перестала чувствовать жару.

– С меня, наверное, на тебя капает пот?

– Какая разница! Две капельки висят у тебя на подбородке, а третья – на кончике носа. А я так вспотела, что волосы совершенно слиплись. Но все это не имеет значения. Хью, дорогой мой, это то, чего я хотела. Тебя. Теперь я готова умереть.

– Зато я не хочу, чтобы мы умирали.

– Прости.

– Нет, нет! Барби! Милая, еще недавно мне казалось, что в смерти нет ничего плохого. А вот теперь я чувствую, что опять жизнь обрела смысл.

– О, наверное я думаю так же.

– Скорее всего. Но мы постараемся не погибать, если только это в моих силах. Давай сядем?

– Как хочешь. Но только если ты снова обнимешь меня после этого.

– Еще как! Но сначала я хочу налить нам обоим по порции виски. Я снова жажду. И совершенно выбился из сил.

– И я тоже. У тебя так сильно бьется сердце!

– Ничего удивительного. Барби, девочка моя, а знаешь ли ты, что я почти вдвое старше тебя? Что я достаточно стар, чтобы быть твоим отцом?

– Да, папочка.

– Ах ты маленькая плутовка. Только попробуй еще раз сказать так и я выпью все остальное виски.

– Больше не буду, Хью. Мой любимый Хью. Только ведь мы с тобой ровесники… потому что умрем в один и тот же час.

– Перестань говорить о смерти. Я хочу попытаться найти какой-нибудь выход из положения.

– Если только он есть, то ты обязательно найдешь его. Я не испытываю страха перед смертью. Я уже смотрела ей в лицо и больше не боюсь – не боюсь умереть, и не боюсь жить. Но… Хью, я хочу просить тебя об одной милости.

– Какой?

– Когда ты будешь давать смертельную дозу снотворного остальным… не давай ее мне, пожалуйста.

– Э-э-э… Но это может быть необходимо.

– Я не то имела в виду. Я приму таблетки, но не до тех пор, пока ты мне сам этого не предложишь. Но только не вместе с остальными. Я хочу принять яд только после тебя.