– Ладно, давай выбираться. А потом посмотрим, - решила она и повернулась к мальчишке.
– Ты с нами? Или сам попробуешь?

– А он меня точно не съест?
– с опаской ответил тот.

– Не уверен, - вновь вызвал я у него дрожь широкой улыбкой.
– Но местные обитатели тебя сожрут наверняка.

– Тогда я с вами, - вздохнул тот, стараясь не встречаться со мной взглядом.

"Обход будет долгим. Но безопасным", - доложила Прима.
– "Можно пойти напрямую. Там две твари. Похожи на ту. Которая отсекла тебе руку".

Я задумчиво провел языком по зубам. Они вроде бы вернулись в норму, но все равно как будто стали острее.

– Времени на обход нет, да и мало ли что на нас еще может выскочить, - решил я.
– Будем прорываться.
– В ответ на вопросительный взгляд Миллены, я пояснил.
– Там впереди две твари с очень острыми когтями. Кости режет с одного удара, - я помахал культей.

– А может... все-таки обойдем?
– особо жалостливым голосом спросил паренек, который, кстати, назвался Мартином. Его вооружили двумя кинжалами - его собственным и моим.

– Держись на спине Обжорки и все будет путем, - похлопал я по боку ящера.

"Рус. Ты стал странный", - прошуршала Прима.

"Знаю. Похоже, проклятие нежити сказывается", - ответил я ей, доставая меч и плетя заклинание молнии.
– "Прим, скажи..." - я бросил быстрый взгляд на проверяющую клинок Миллену.
– "Ты можешь меня убить?"

"Поняла", - через несколько секунд ответила она.
– "Не уверена. Но если потребуется. Постараюсь остановить".

В открывшуюся за поворотом пещеру я двинулся первым, всматриваясь в потолок.

"Вон там. Слева", - уточнила Прима и я наконец заметил две темных кляксы в тени сталактитов.

– Попались, - облизнувшись, я направил острие меча в ближайшую и пропустил через него разряд заклинания.

Короткая вспышка и на пол пещеры упала дымящаяся тушка, но тут же я почувствовал острую боль в боку - вторая тварь оказалась невероятно быстрой и уже стояла рядом, замахиваясь лапами для второго удара. Росчерк серебристой стали и на землю упала голова нежити, срубленная зашедшей ей в спину Милленой. Однако тело зверюги это не остановило, хотя и заметно замедлило - я успел немного отклониться и вместо того, чтобы быть разрубленным пополам, получил только длинную рану на груди. Отпрыгнув от обезглавленного, но активно машущего вокруг когтями тела, я сплел чары молнии и хорошенько поджарил монстра.

Оглядевшись и не приметив больше угрозы, я, тихо шипя от боли, опустился на пол и быстро осмотрел раны. Бок был разорван знатно - можно было просунуть руку и потрогать внутренности. На груди же оказались просто три длинных, идущих параллельно царапины - распороло только кожу и немного мышцы.

Миллена присела рядом, обеспокоенно заглянув мне в глаза.

– Болит, конечно, но терпимо, - успокоил я ее, морщась и накладывая исцеляющие чары.
– У нежити, оказывается, есть и свои плюсы. Вот только, сколько оно заживать будет, я даже не берусь предположить. Хотя...
– я глянул на слегка дымящуюся зловонную тушу монстра.
– Есть одна мысль, но тебе она не понравится.Холод Пустоты, да она мне самому не нравиться!

Встав, я подошел к туше монстра и проверил его магией.

– Хм, в принципе съедобен, - озвучил я результат.

– Ты что, собрался это...
– сидящий на ящере Мартин позеленел. Сам ящер, кстати, весьма заинтересованно принюхивался к туше.

"Еда?" - раздалось у меня в сознании.

– Вот щас и выясним, - ответил я ему.

Стоило мне кинжалом отрезать приличный кусок от лапы, как зубы сами начали с тихим треском перестраиваться в клыки. Надо сказать, пахло мясо не очень.

Преодолев рвотный порыв, я оторвал клыками небольшой кусок и проглотилне жуя. После чего прислушался к своим ощущениям, стараясь не обращать внимания на звуки, исходящие от блюющего Мартина. По телу пробежала волна тепла, сосредоточившись в районе бока, а боль от раны немного отступила. Воодушевленный, я быстро съел оставшийся кусок и с изумлением наблюдал быстро зарастающую рану.

Надо бы еще мясца достать, только посвежее... О, а вот и подходящее!

Облизнувшись, я пригнулся и одним прыжком оказался возле вкусно пахнущего куска. От него несло страхом, отвращением и свежей жизнью, которое так жаждало тело. Вытянув лапу, я схватил мясо и жадно потянулся к нему зубами...

"Рус!" - по мозгу как будто прошлись нождачкой. От души так прошлись, с оттяжкой, оставляя после себя лишь разрывающую разум боль. А потом кто-то обвил мою голову толстыми черными жгутами, сдавливая ее с нестерпимой силой.

Зарычав, я выпустил вожделенное мясо и единственной лапой попытался оторвать от себя эти жгуты, но она проходила сквозь них, как сквозь туман. Однако боль от давления была совсем не призрачной.

"Приди! В себя!" - вновь прошлась по разуму нождачка, оставляя новые раны и новую порцию нестерпимой боли.