– Кхм... Представьте себе, есть. И ладно Дось, она меня всего пару дней знает, но вот ты, Антуанетта?

Девушка рыцарь немного смутилась.

– И какой же из принципов ты чуть не нарушил?
– заинтересовалась лисичка.

– Не ебать лоль, - ответил я.

– А кто такие лоли?
– захлопала она глазами.

– Маленькие девочки, - объяснил я.

– А я не маленькая?!
– возмутилась плутовка.

– Я про возраст говорю. Тебе уже двадцать четыре, так что не маленькая. Я не трахаю тех, кто моложе шестнадцати. Сколько нашей Лольке?

– Тридцать два.

– Вот и я о том жееееееееееЕЕЕБАТЬ ТЕБЯ ПОЖАРНЫМ ШЛАНГОМ, ЧЕГО?!

Хорошо, что я сидел.

Бля... Столько времени упущено. Такие сиськи постоянно были рядом, а я как последний лох их даже не полапал.

Все, решено! Как только они вернуться, кое-кому будет скормлено ударная доза драже! А после я запрусь с ней в красной комнате на всю ночь! И пусть только попробует что-нибудь вякнуть в ответ! Кши-ши-ши... Ох, что я устрою этой мелкой су...

– Хозяин, - прервал мои размышления холодный голос Антуанетты, от которого мой энтузиазм резко перетек к табору мурашек.
– Эльфы вдвое медленней взрослеют физически и эмоционально, чем люди, так что как по человеческим, так и по эльфийским меркам, она все еще несовершеннолетняя.

Я откинулся на спинку диванчика и молча уставился в потолок и чуть ли не физически услышал крик "Ахо!" пролетевшей над крышей розовой птички.

– Все-таки лолька, - печально резюмировал я, задвигая все свои коварные планы и сцену визжащей от возбуждения эльфийки куда-то глубоко-глубоко в темный угол своей долбанутой башки. И тут у меня похолодели ноги...
– Слушай, Дось, а у зверолюдов как со взрослением?

Девчушка, видимо поняв мое состояние, коварно улыбнулась.

– Примерно как эль...

– Так же, как у людей, - Антуанетта поспешила спасти мою хрупкую, как крылышки шершня-убийцы, психику.
– Наша лисица просто мелкая.

– Бу, - обиженно надула щечки Дось, - такой кайф обломала.

– Досенька, - ласково почти пропел я, но у плутовки хвост почему-то встал дыбом, а уши прижались к затылку.
– Похоже тебе, подстилка блохастая, точно не помешает небольшое воспитание, чтобы руки и язык лишний раз не распускала. А то кайф ей обломали, распиздяйке языкастой...

– И так, теперь ты, красавица наша, - улыбнулся я, поудобнее устраивая ноги на новой подставке.
– Ничего не хочешь мне рассказать?

У Антуанетты нервно дернулась щека, но, покосившись на Дось и, видимо примерив к себе ее судьбу, она обреченно кивнула.

Я, конечно, очень демократичный рабовладелец, но вчерашняя выходка хвостатой и упорное ускользание от ответов героини уже порядком подзаебали мой бедный мозг.

– Х... хозяин... я...

– Молчи, пизда с ушами, - рыкнул я.
– В следующий раз лучше соображать будешь, прежде чем меня доводить.

– Хья...
– странно, в ее голосе почему-то послышалось удовольствие.

Хм...

Ладно, позже разберемся.

– Ну, - посмотрел я на воительницу.
– Я жду.

– Да тут особо и рассказывать нечего, - поморщилась девушка...

Кого ты видишь перед собой сейчас? Высокую красивую девушку? Рыцаря, способного ударом щита отбросить человека на несколько метров и, не напрягаясь, свернуть шею быку?

А теперь представь небольшую деревушку на юге Франции. Женщина, что была библиотекарем, и мужчина, что работал столяром и учителем в воскресной школе.

У них была дочь. Луиза. Вежливая, гордая, красивая, знающая все и обо всем. Местные газеты называли ее гением, а все мальчишки округи хотя бы раз, но пытались подарить ей цветы.

Родители гордились ею. Окружающие ее любили.

Все у этой семьи было замечательно.

Но создатель наш любит странные шутки, не так ли?

Через четырнадцать лет после рождения этого чуда, женщина забеременела вновь.

А потом родилась я.

Все началось с акушера. Накануне у его лучшего друга была свадьба, и он был сильно не выспавшимся. К сожалению, подменить его было не кем. Свою работу акушер выполнил идеально. Но, когда уже перерезали пуповину, у бедняги случился инсульт. Мгновенная смерть. Младенец упал и повредил спину.

Необратимый паралич нижних конечностей. Калека на всю жизнь.

Мать не выдержала родов и скончалась через сутки.

Отец остался с двумя дочерями на руках...

В-принципе, все было не так плохо. Девочку назвали Антуанетта.

А дальше рассказывать особо нечего.

Я просто тихо существовала. Немногие вообще знали, что есть такой человек. В семье... в семье меня не особо любили. Бесполезное создание, которое винили в смерти любимой матери и жены.

Я кое-как закончила школу, и устроилась в ту самую библиотеку, где когда-то работала моя мать. И там я, наконец, обрела подобие покоя.