– Завтра придете на перевязку. Рану я очистил, но мало ли что, первые дни нужно следить, чтобы не было воспаления.

– Доктор, я в курсе, спасибо...

Девчонкой врач занимается намного дольше, в кабинет то и дело входит и выходит медсестра, затем еще один врач. Что они там, полный осмотр ей учинили? Хотя, если дело дошло до полиции, все будет сделано «под протокол». Лишь бы нигде не «прокололась» в показаниях. Мне ее почему-то жалко. Хотя, как говаривал Шерлок Холмс, «Зло иногда принимает ангельское обличье». Но почему-то чувствую, что здесь не тот случай. Моя внутренняя «чуйка» молчит, удрученная неудачей. Хотя, может быть, она срабатывает только в особенных ситуациях?

Наконец, девчонка (как ее зовут, кстати? на айдишке не догадался глянуть...) выходит из кабинета, заметно хромая. Опа-на, еще и в раздолбанных больничных тапках, явно доживающих свои последние дни. Ступни обмотаны бинтами, свои ушатанные вусмерть туфли она держит в руках — видимо, на повязки не смогла надеть. Нет, это капец! «Душераздирающее зрелище!..», как говаривал один мультяшный ослик.

– Тебя как зовут?

– Эвелина.

– Сценический псевдоним, что ли?

– Нет, на самом деле...

– Ладно, это сейчас не так важно. Пойдем, а то там полиция уже землю копытами роет.

Она еле заметно усмехнулась, и я под руку повел ее к выходу, где все это время маячил молодой полицейский.

Не успеваю подойти к дверям, как в кармане начинает сигналить сотовый. Угадайте, кто звонит? Правильно...

– Ты где? Я уже дома, а тебя еще нет.

– Джин, тут кое-что случилось... Ты не могла бы подъехать к полицейскому управлению?

– Алекс, ты что, опять в какую-то дерьмовую историю попал?

(Ругается, значит, настроение точно плохое...)

– Не я... Короче, буду давать показания, и захвати, пожалуйста, мне мои джинсы и какую-нибудь рубашку, или футболку.

Джинджер секунд пять молчала, вникая в информацию, затем сказала:

– Буду у полицейского управления через десять минут, - и тут же отключила связь.

– Ну что, красавица, попал я из-за тебя в неприятности...

Эвелина не ответила, сейчас ее главной заботой было не потерять тапки, которые все время норовили слететь с ее небольших ступней.

Мы сели в полицейский джип, хорошо еще, что нас не стали грузить в «собачник» (шучу!), и патрульные не торопясь покатили в сторону управы.

Когда мы подъехали ко входу, на другой стороне улицы уже стоял красный «Гелендваген». Я попросил пару минут подождать, и быстро двинулся навстречу очередным неприятностям...

Не успел сесть на пассажирское сиденье и захлопнуть дверцу, как Джин кинула мне на колени пакет с одеждой и недовольным голосом спросила:

– И в чем дело?

– Шел по улице, напал какой-то парень, зацепил мне спину ножом. Он за девчонкой гнался, как оказалось.

– Ну и что дальше?

– Теперь его в морг увезли, девчонка сейчас показания будет давать, и я тоже.

Она чуть-чуть смягчает выражение глаз, но тон все тот же:

– Переодевайся, я с тобой вместе туда пойду!

Хорошо, что сиденье можно отодвинуть назад. Как можно быстрее снимаю порезанную и окровавленную рубашку, натягиваю темно-серую футболку, джинсы тоже приходится переодевать — они в пыли после кувырков по земле, да и кровь попала на пояс. Когда я заканчиваю с переодеванием, мы с Джинджер выходим из машины и идем к дверям управления, где нас дожидаются молодой патрульный и Эвелина, затем вся наша группа поднимается на второй этаж. Фрау Ирмы в комнате нет, но лица все равно знакомые — Рокки и Бульвинкль, как я их про себя называю.

– Рассказывайте, как все случилось, - обращается к девушке Рокки, - а вы пока подождите в коридоре, пожалуйста — говорит он мне и Джинджер.

Пока сидим на стульях у стены, я вкратце рассказываю о случившемся (в своей редакции, естественно). Заодно спрашиваю:

– Слушай, среди твоих знакомых есть владельцы какого-нибудь клуба?

– Есть, а что?

– Девчонка сказала, что занималась «танцами на шесте», или как это называется. Пристроить бы ее куда-нибудь в нормальное место...

– С чего это ты такой добрый, а?

– Я ее спас, теперь отвечаю... Или не так?

Джин задумывается, примерно через полминуты достает телефон и звонит:

– Маноло, добрый день! Есть пара минут?

Судя по всему, собеседник готов пожертвовать для нее не только «парой минут», но и парой часов — дальнейшая беседа происходит на тарахтящем испанском, я не понимаю ни слова, поэтому прислоняюсь к спинке стула и закрываю глаза. Устал что-то, даже есть не хочется...

Кто-то трясет меня за плечо, открываю глаза — молодой полицейский, рядом с ним стоит Эвелина. Ладно, беседовать так беседовать... Встаю и прохожу в кабинет, на мой стул тут же практически «падает» девчонка. Вот, пусть Джинджер с ней и пообщается, на предмет дальнейшей жизни.