– Они не вооружены, мы начнем, а вы подхватите.

– Сэр, есть определенные инструкции…

– Они уже пустили людям кровь, можем не успеть, – в голосе Тора чувствовались столь запретные в подобных ситуациях нервные нотки.

– Я доложу начальству.

Но Одинсон уже не слышал Брайтона. Тор был ведущим, именно он задавал темп всей операции, именно он должен был спасти этих людей и именно на него рассчитывали родственники этих бедолаг. Он не имел право на ошибку.

Он подал рукой сигнал штурму, четырнадцать бойцов понеслись к зданию, и без разбора начали выбивать двери. Слышались чьи-то крики, громкий, аж с надрывом, голос предводителя секты, который читал какие-то заклинания. Тору было абсолютно наплевать на все магические штуки, которые происходили в этом Богом забытом здании, он должен вывести всех заложников живыми.

Началась пальба, вокруг лишь вспышки от выстрелов автоматных очередей, чьи-то приказы, еще более громкий голос Уильяма Миллера, который даже не сдвинулся с места и продолжал читать письмена на мертвом языке. Люди, обыкновенные, ни в чем не виновные люди, словно зомбированные пошли защищать с голыми руками своего вожака. Они ложились под пули, набрасывались на ребят из ударной группы. Среди них были старики, женщины, дети среднего школьного возраста, и каждый из них считал жизнь Миллера на порядок выше своей.

Тор почувствовал, как его разум покидает свое законное место. Словно кто-то влез в черепную коробку и поменял там все вверх ногами. Пульс успокоился, нервы натянулись в тонкую струну, лицо больше не могло отражать эмоции, и он вышел из засады. На перевес с полу-автоматом, он одним за другим стрелял в спину своих солдат. Томпкинс, Янг, Девенпорт, Вебер, Леманн, Крамер, Сойфлер, Ричардсон, Морган, Купер, Хилл, Рокланд, Отман, Грейс. Четырнадцать человек в полном обмундировании лежали на полу и истекали кровью, а Тор все так же прижимал к груди оружие и смотрел на них пустыми стеклянными глазами.

В голове завопил разум. Цепляясь за сердце, гордость, отвагу, за все то, что было хорошего в лейтенанте Одинсоне, разум вновь вернулся на свое место. Увидев то, что Тор только что натворил собственными руками, он готов был сам пустить пулю себе в голову и уже пытался свести счеты с жизнью, когда его остановили. Уильям Миллер, чертов, Уильям Миллер! Это ужасное создание остановило его, заставило опустить ствол и дальше смотреть на погибших друзей и товарищей.

– Я твой Бог, Тор. Ты не сможешь меня убить. Они поплатились жизнями за твою самоуверенность.

По лицу Одинсона потекли слезы, но он не мог сдвинуться с места. Упав на колени, Тор пытался нащупать пульс Янга, но тот был уже холодным. Подняв голову Одинсон увидел Томпкинса, его безжизненные мертвые глаза смотрели на него, но в них он не нашел ни капли осуждения. Его бойцы выполняли приказ своего командира, и командир не мог подвести своих ребят. Струна натянутых нервов лопнула, и Тор понял - либо сейчас, либо никогда. Выхватитив из кобуры Янга «Беретту М9», Одинсон нажал на курок.

Человек, провозгласивший себя Богом, пал. Он попытался вновь завладеть разумом Тора, но ярость была сильнее. Высадив все семнадцать патронов в тело, Одинсон, наконец, успокоился. Он, словно ничего не произошло, опустил пистолет рядом с телом Миллера, сел на пошарпанный временем стул и стал ждать, когда за ним придут. Больше ему не оставалось ничего делать.

***

– Перестань себя винить, - из воспоминаний Тора вернул голос Локи.
– Уж поверь мне, самобичеванием ты ни к чему хорошему не придешь.

– Ты же знаешь всю правду, не так ли?
– однотонно спросил Одинсон.

– Знаю, - Лафейсон немного отстранился от своего телохранителя.
– Больше скажу - это я вытащил тебя из всего того дерьма, что на тебя вешали.

– На кой черт ты это сделал!
– крик Тора отдался звонким эхом от бетонных стен мотеля.
– Я просил смертного приговора, умолял об этом!

– Успокойся!
– Лафейсон одним рывком усадил Тора обратно на спинку скамейки.
– Своей смертью ты бы ничего не доказал, а показал себя лишь большим глупцом, чем есть на самом деле!

– Да пошел ты!
– не отдавая себе отчета в том, что он делает, Одинсон, что было сил, врезал своему шефу по правой скуле, от чего тот отшатнулся, но отвечать явно не собирался.

– Доволен?
– спокойным, но строгим голосом спросил Локи.
– Легче стало?
– но в ответ Тор лишь тяжело дышал и пытался отвести взгляд.
– Надеюсь, что стало.

– Ты был не в праве распоряжаться моей жизнью, - сквозь зубы процедил Тор.
– Не в праве… Но… Спасибо.

– Обращайся, - небрежно бросил Локи, попутно сплюнув темно-красную жидкость на белый снег.
– С тебя, на самом деле, причитается. Не за спасение, так за мое лицо.