– Я займусь, - бросила Романофф.

– Хорошо. Что у нас с Фоше? Клинт?

– Да, - Бартон достал из кармана внушительных размеров сенсорный телефон. – С ресепшена внизу надо забрать твой прикид на завтра…

– Ты всегда забываешь – личность?

– Дэйв Роман - твой любимый. На этот раз привод за поножовщину и попытка изнасилования. В двенадцать мы должны привести тебя, придется отсидеть там ночь и в шесть утра мы вас забираем. Под рукавами с татухами будут тонкие пластины, вытащишь их за пятнадцать минут до шести, установишь и прячься. В шесть взрываем и все готово. Если что, у тебя будет телефон. Наша роль охранников играет на руку, так что зови.

– Отлично. План отхода?

– Тони даст нам «зеленый коридор» по всему пути, добираемся до аэропорта и летим домой на левом «кукурузнике».

– Кто пилот?

– Кто-то из новичков.

– Вы как хотите, но потом я сваливаю в Мали и забираю НАШЕГО пилота. Эти жалкие копии меня уже порядком вымотали.

***

– Ты чего это делаешь? – Тор без стука зашёл в ванную, где перед зеркалом Локи добротно намазывал на волосы какую-то слизь.

– Заранее готовлю грим, – столкнувшись с непонимающим взглядом в зеркале, Лафейсон пояснил. – Высветляю волосы. Благо держится мало, блондин из меня никудышный.

– Ты уже бывал в тюрьмах? – Одинсон аккуратно присел на край стола с раковиной.

– Конечно! – фыркнул Локи.
– И далеко не раз.

– Там происходят страшные вещи.

– Вроде ты сам рвался туда когда-то… Ладно. Забудь и не переживай за меня, – Локи стянул с себя перчатки и бросил их в урну. – У меня довольно большой опыт в подобных делах, и если зеки начнут залупаться, то поверь, я сделаю так, что они трижды пожалеют, что подошли ко мне.

– Твоя глупая самоуверенность иногда поражает, – Лафейсон за долю секунды перехватил руку телохранителя, завёл ее ему за спину и нажал локтем на правую лопатку. – Черт!
– Одинсон даже не мог пошевелиться, не то что вырваться. – Я…

– Не можешь двигаться?

– Да.

– Я знаю, – Локи наклонился к шее Тора. – Тише. Я не нажимаю на болевые точки, но могу. Сейчас твое тело частично парализовано, как только я отпущу, то все вернется на свои места, но если надавить чуть посильнее, то это может продолжаться до нескольких часов, и мне представится возможность делать с тобой все, что душе угодно, - Лафейсон медленно ослабил хватку, и Одинсону удалось распрямиться. – Прости. Я бы не сделал то, о чем говорил, но признайся – тебе было страшно.

– На самом деле да, – Тор никак не мог прийти в себя, после того, что с ним проделали, - С такими умениями я тебе явно ни к чему.

– Ты ударная мощь и физическая сила. В моей власти разбросать парочку людей, а ты, мне кажется, положишь и дюжину. Все, что я хотел сказать, что у меня хватит сил справиться с кучкой доморощенных зеков.

– Я понял. Но больше так не делай.

***

– Иди ровнее! – Стив вел за заведенные назад руки сгибающегося и от души матерящегося на чистом французском человека. – Я тебя в карцер отправлю, ничтожество!

Тор делал беспристрастное лицо, но спокойным оставаться не мог, хотя Локи играл хорошо. Даже не то что хорошо – идеально. Без единой запинки, без акцента, Лафейсон говорил исключительно на языке страны, в которой они пребывали. Оранжевый комбинезон, черная длинная шапка на голове, из под которой вылезают светлые волосы, бесчисленное количество татуировок на руках, а так же на шее, и бешеные, чужие глаза.

– Принимайте буйного! – Клинт постучал по железной перегородке, ведущей в самое сердце тюрьмы, и дверь отъехала в сторону, открывая перед собой коридор невозврата. – Пошел! Вперед!

Три этажа тюремных камер встретили новичка и охранников издевательски одобрительным гулом. Лафейсон поднял голову и окинул всех заключенных презрительным взглядом. Со всех сторон раздавались какие-то крики, обращенные к Лафейсону, и Тор готов был провалиться сквозь землю, так как именно сейчас ему аукнулись прогулы французского языка в школе. Он не понимал ровным счетом ничего. Наконец, со второго этажа Одинсон услышал знакомую речь: «Эй, детка, давай ко мне в камеру! У меня весело!». Запах настоящей и жгучей ревности ударил телохранителю в нос, но он терпел. Нельзя подставлять Локи ни при каких обстоятельствах. К тому же Лафейсон действительно слишком чистоплотен и не станет спать с подобной, как он выражался, швалью, да и у него явно хватит сил оградить себя от насилия.

– Мы же остаемся здесь на ночное дежурство? – тихо спросил Тор, обращаясь к Клинту.

– Мы с тобой - да, Стив уходит. Ему нужно отмониторить план «Б».

На душе тут же полегчало, но после паника началась еще больше. Увидев соседа Локи на эту ночь, Тор чуть ли не поседел. Этот лось был раза в два больше Одинсона и Роджерса вместе взятых. Человек-гора не иначе, чье тело было изуродовано многочисленными шрамами и синими отвратительными наколками, но Локи, казалось, это ни грамма не смутило. Бросив верзиле что-то на французском, он прошел в камеру, и решетка за ним закрылась.