Передай мой горячий привет твоим знакомым, скажи, что я очень жалею, что не могу приехать в Москву для личной встречи. О всевозможных проектах: я благодарю очень и очень за сочувствие и заботы, но предложением этим сейчас воспользоваться не могу (хотя, конечно, никакие должности меня не смущают, если уж Мейерхольд, единственный художник нашего театра, имевший все признаки гения, мог умереть счетоводом где-то в деревне, [36] то мне сам Бог велел.

25. XII-55

Дорогой Варлам,

от Бориса Леонидовича принесли для тебя последние две книги «Доктора Живаго» для «быстрого прочтения перед дальнейшей перепечаткой» (до начата января) и письмо. Где ты хочешь, чтобы роман был в момент твоего приезда? Я могу его отвезти к Галине, а могу и у себя оставить. Если успеешь, напиши. Володя Гинце просил тебе передать привет. Сегодня он хочет поехать со мной к Галине.

Целую тебя.

Маша.

26. XII.55

Был звонок от Бориса Леонидовича. Он хотел узнать, дошла ли в целости его посылка. Я ему сказала, что я распечатала и прочла его роман, потрясена, вся в впечатлении. Он: «Дорогая, как Вы меня обрадовали. Я так одинок в этом. Всегда так делайте. Мой разбег, взятый для того только, чтобы спросить о доставке пакета, разбился обо все, вами сказанное. Давайте, давайте читать всем по Вашему усмотрению».

Сейчас у меня роман читает Наташка. Борис Леонидович позвонил Варваре Павловне, чтобы она к субботе прочла его.

А Галина сказала, что ты в субботу приедешь ко мне, так что первая часть этого письма отпадает.

Целую тебя, мой дорогой.

Твоя Маша.

16. III.55.

Москва

Дорогой Варлам!

Очень меня порадовало твое письмо из Ленинграда. Такая неожиданная и приятная отдушина в твоем рабочем бытие.

А мы в день получения этого твоего письма проводили вечер с Машей и Кириллом в чтении твоих стихов. Получился очень приятный вечер, и стихи понравились. Кирилл у нас чуть не умер: у него сделался нарыв в горле и он чуть не задохнулся, но в последнюю, казалось в самую критическую, минуту его вдруг вырвало и все выскочило.

Сегодня день рождения нашей мамы. Сообщаю тебе об этом, потому что мысленно всегда с тобой отмечаю этот день.

Целую Г.

5. VI.55

Москва

Письмо мое, Варламка, пишется в необычных условиях: я у Аллки, ночь, и я дежурю около ее умирающей матери. Аллка с братом с 3-х часов прошлой ночи на ногах и совсем обессилили. Обидно наблюдать, в какое беспомощное состояние человек впадает в конце жизни. И зачем так устроено, что после всяческого развития, совершенства и процветания наступает такой упадок и разрушение. А с другой стороны, если человек умирает, не дойдя до такого состояния, то тоже жалко и говорят тогда, что умер человек безвременно.

Я сделала растрату из тех денег, что берегла тебе на плащик. Пошла в очередной поход искать тебе плащ, а нашла себе и купила, т. к. мне кроме пальто нечего надеть, а прямо из пальто в «беспальто» рискованно да неприятно. А мне именно необходима была такая легкая покрышка. Уже два дня я наслаждаюсь. Красиво, удобно и без затей — надела да и пошла. Варламка, кончаются чернила в ручке.

Спокойной ночи,

целую

Галя.

13. VI.55

Москва

Дорогой Мумка.

Вчера, когда я была у Маши, готовилась к сегодняшнему празднику, позвонил Борис Леонидович.

После взаимных приветствий и любезностей («я рад, что могу поцеловать Вашу руку», а «я рада, что слышу его голос») он сказал, что хочет тебе передать, что он тебя помнит, любит и ценит по-прежнему. Что его упорное молчание зависит от того, что он переписывает вторую часть романа (не механически), в котором получилось около 600 страниц и ни на что не может отвлекаться, что письма твои он получил, но не ответил потому же, т. к. ответить тебе кое-как на одном листочке он не может, а отрываться на большое письмо не имеет права. В доказательство привел пример: к нему настойчиво обращался главлитиздат (гл. редактор) с переизданием его стихов, но он даже это вынужден всячески оттягивать, чтобы не отрываться от романа. Но он (ты) записан у меня в книге сердца, на первой странице среди 2-х — 3-х максимум 4-х имен. Я в него верю, верю, что его талант не останется неведомым, я чувствую, что мы идем к лучшему и хотя я знаю, что о напечатании моего романа сейчас нечего и говорить, я все-таки чувствую уверенность, что пишу не впустую. На мои слова о нашем беспокойстве о нем он сказал, что, наоборот, давно не чувствовал себя так в форме, как сейчас, что во время 11-го съезда с ним ничего особенного не было, «чистейшие пустяки, небольшой обморок» и что работается ему сейчас очень хорошо. Шаламова крепко целую. Люблю. Про тетрадку твою сказал, что можно почти всегда застать 3инаиду Николаевну в 2 часа, но лучше подождать до личной встречи.

Ленка очень довольна и чашкой и тапочками. Сказала «ой, как здорово, что эта чашка».

От тебя ничего нет.

Целую.

Галя.

20. VI.55

Москва

Дорогой Варламка!

Я заболела с воскресенья сильнейшим гриппом, вернее не гриппом, а насморком. Заливалась и чихала всю неделю. Бюллетень я не брала не потому, что мне его не дали бы или платили бы 90 %, а потому, что у нас очень сложно его получить. Так что я на работу ходила, но по правде сказать, если я и получила з/п 100 %, то работала я на 50 %. А вечерами я лечилась всякими зверскими способами: водку с хиной, горчичные ванны ногам, малиновый чай, стрептоцид внутрь и в нос. За неделю сожрала почти поллитра водки. Сейчас насморк «конденсируется».