дезориентации тем же макаром сбросили на предприятие еще одну фальшивку – о якобы

готовящейся продаже предприятия иностранцам.

Подключился и нанятый человек, интересующийся шепотом то у одного, то у другого:

– Слышали, наш директор собрался покупать виллу на Лазурном берегу?!

Машина слухов была запущена.

На этом этапе в бой бросили нас, пиарщиков. Чтобы мы с помощью пера, бумаги и видеокамеры

вывели «недобросовестных менеджеров» на чистую воду. Обеспечили нас и «крышей» - в лице

специальных корреспондентов республиканского государственного издания и уважаемого

телеканала. На возможный звонок из Полтавы туда, наши полномочия были бы официально

подтверждены (тоже любопытный нюанс, не так ли?) Но вернемся к началу истории.

Встретили нас на заводе почти, как родных. Долго возили по объектам социального назначения, водили по цехам. Надо сказать, и то, и другое впечатлило. Организован производственный

процесс, по нашим временам, на высоком уровне, люди вовремя получают неплохую зарплату, исправно функционируют пионерлагерь, детсад.

Под конец состоялась встреча с генеральным директором. Мы задавали ему самые неудобные

вопросы, в том числе и о пресловутой вилле. Он ответил, что на предприятие сразу на два факса

пришли ответы ЯКОБЫ на его запрос относительно цен на заморские хоромы. Но он подобных

телодвижений не совершал, а живет в двухкомнатной квартире, которую получил в советские

времена, еще будучи инженером. А факсы, по его утверждению, пришли (заводчане выясняли) с

незарегистрированных факсов.

Да, начиная со второй половины дня, нас настойчиво приглашали пообедать в столовой

предприятия. Под различными надуманными предлогами мы отказывались (стыдно вкушать пищу

людей, которых подрядился облить грязью). Однако под занавес нас буквально втащили за столы.

Причин для отказа уже не наблюдалось, да и телевизионщики уже не очень отказывались.

Я пил сто граммов, закусывал и чувствовал себя преотвратительнейше. А ту еще звучали тосты о

процветании завода и т. д. Хозяева высказывали нам пожелания не срамить профессию

журналистов и написать правду:

– Мы надеемся на вашу честную оценку ситуации.

«Честную» – я был готов сквозь землю провалиться. А, приехав, написал материал, полный

намеков и недомолвок, однако говорящих о руководстве предприятия, как о плохих хозяевах, которых пора убирать. Кстати, дополнительный тираж газеты, в котором он был опубликован, бесплатно раздавали у проходной завода в семь утра.

А я, получив своих триста серебряников и придя домой, выпил два стакана водки, две бутылки

пива, проглотил две таблетки снотворного и до утра …не мог уснуть. И все вспоминал последние

слова главного инженера:

– Если покривите душой, хода на завод вам уже не будет - рабочие побьют.

***

Нет ничего хуже, чем жить в эпоху перемен, осуществляемых идиотами.

***

У одних мысли – истребители, у других – вертолеты, у третьих – телеги. Обладатели первых чаще

всего становятся писателями-фантастами, третьих – писателями-почвенниками. Вторые, владея

способностью надолго «зависать» над темами, одинаково успешно работают в любом жанре.

***

Многие газеты, дабы пустить пыль в глаза, стали хитрить с тиражами. То указывают некий

«общий» (за неделю, месяц, квартал, год или за все время существования издания?), то

подчеркивают «нас ежедневно читает (неизменно следует цифра, как правило, переваливающая за

миллион) человек».

И последняя цифирь неизменна из месяца в месяц. В связи с этим обстоятельством возникает, по

крайней мере, два вопроса. Первый: как журналисты подсчитывали читающих их издание? И

второй: почему указанная цифра не меняется? Ведь никто не поверит, что газету ежедневно

«изучает» такое-то количество людей с точностью до единицы. Кто-то умер, кто-то уехал в

командировку в другую страну, кто-то… (Да мало ли причин не купить даже любимое издание).

Неужели журналисты верят подобному? Вряд ли. Тогда зачем дурачить читателя вкупе с

рекламодателем?

Разве что потешить собственное, не совсем здоровое, самолюбие.