— Хорошо хоть, что вы мне не говорите, что за нами охотится инквизиция, — проговорил Гримпоу, прервав молчание монаха.

— Известно, что один рыцарь ордена тамплиеров, которого Бульвар Гостель преследует еще от Лиона, намереваясь арестовать, по всей видимости, вчера добрался до этих гор, спасаясь бегством. Монах доминиканского ордена и солдаты сопровождения нашли принадлежавшего ему жеребца у самого входа в долину, со следами зубов диких зверей на ногах, волка, рыси или медведя — неизвестно. У лошади чуть ниже сбруи выжжено клеймо с одним из странных символов, принадлежащих ордену тамплиеров.

Гримпоу впервые слышал о рыцаре-тамплиере, да и о самом ордене тоже, хотя чувство было такое, будто в глубине он уже знал эту историю.

— Рыцарь ордена тамплиеров, говорите? — переспросил он.

— Именно так. Ты еще слишком молод, чтобы знать о них, но давным-давно было время, когда подвиги рыцарей Храма Соломона прославляли во всех христианских королевствах.

— Ни я, ни Дурлиб ничего не знаем об этом рыцаре, о котором вы говорите, и никогда не видели никого в горах, — соврал Гримпоу, не осмеливаясь рассказать брату Ринальдо правду о трупе, который они нашли на снегу, о драгоценностях и о послании в переметной суме мертвого рыцаря, о камне и том, каким образом тело рыцаря пропало прямо у них на глазах.

— Мне врать не обязательно, я всего лишь хочу помочь тебе вырваться из лап этого злобного монаха. Инквизитор Бульвар Гостель знает, что Дурлиб отдал настоятелю несколько отчеканенных серебряных монет со знаками ордена тамплиеров в обмен на пару лошадей.

— Откуда вам это известно?

— Мало что происходит в стенах аббатства Бринкдум, о чем у меня нет сведений, — с загадочным видом ответил монах. — Но сейчас это не имеет никакого значения.

— Так настоятель нас выдал? — допытывался у монаха Гримпоу.

— Именно, — подтвердил брат Ринальдо, — но он рассказал доминиканцу только о Дурлибе, а о тебе — ни слова.

— Но зачем же?

— Из страха перед клеймом инквизиции.

Гримпоу едва не закричал от гнева, когда представил себе, что может случиться с Дурлибом в руках палачей инквизитора Лиона. Он точно не знал, что собой представляет суд инквизиции, за что пытают и сжигают живьем на костре так называемых еретиков, но однажды Дурлиб объяснил ему, что церковь преследует до смерти ведьм, чародеев, мудрецов, всех нищих монахов, которые отвергают ее богатство, доктрину и культ. Однажды подобное случилось, когда они только познакомились с Дурлибом. В городке Ульпенс стоял жаркий, не предвещавший ничего хорошего летний день, и они увидели в повозке беднягу, одетого в лохмотья, запачканные кровью, со связанными руками и деревянным крестом, который едва удерживали руки. Через огромную открытую рану на голове можно было видеть мозг, спутанные волосы засохли от крови, а перебитые ноги свисали со скамьи, к которой он был привязан. Пара барабанщиков сопровождала отряд солдат, который вел осужденного на костер из бревен, приготовленных на площади, где его и сожгли заживо под вопли самого еретика и радостные возгласы тех, кто лицезрел его невыносимые муки.

— Отведите меня к этому Бульвару Гостелю, я расскажу ему всю правду о рыцаре ордена тамплиеров, которого он ищет, — сказал Гримпоу, пришедший в уныние от одной мысли, что с его другом Дурлибом может произойти то же самое, что и с тем бедолагой.

Брат Ринальдо посмотрел на него с сочувствием.

— Неужели ты думаешь, что так вы оба сможете избежать смерти? — спросил монах.

— Не знаю, но так я хотя бы спасу своего друга от пыток. Я не прощу себе, если Дурлиб пострадает по моей вине.

— Ты должен перестать думать о том, что не в твоих силах изменить. Дурлиб сумеет защитить себя. А сейчас скажи-ка мне, — монах помолчал, будто гадая, как точнее сформулировать вопрос, и произнес: — Вы напали на рыцаря в горах, чтобы украсть у него серебряные монеты?

На мгновение Гримпоу подумал было соврать, сказать, что рыцарь предложил монеты в обмен на помощь, но какое-то подспудное чувство подтолкнуло его рассказать брату Ринальдо правду.

— Нет, я нашел его уже мертвым. Когда я возвращался домой, поймав несколько кроликов у водопадов в долине, он лежал на снегу рядом с нашей хижиной. Дурлиб предположил, что он, возможно, отбился от своего отряда и потерялся в горах из-за тумана. Должно быть, он умер ночью от холода.

— А вы похоронили труп?

Гримпоу помотал головой и ответил:

— Хотя вам сложно будет в это поверить, но мы не успели. Мы даже думали сообщить настоятелю о нашей находке, чтобы он похоронил рыцаря в церкви, но ни с того ни с сего его тело испарилось как по волшебству.

Глаза брата Ринальдо странно заблестели.

— Вот оно как! — воскликнул монах.

— Что вы хотите сказать? — удивился Гримпоу.

— Теперь мне все ясно.

— Я не понимаю. Вы что, даже не сомневаетесь в моих словах?

— А почему я должен сомневаться в этом чуде? Разве можно не верить в то, что каждое утро солнце восходит на востоке, а заходит на западе? Неужели нет ничего таинственного в чудесах природы, в движении луны или в спокойствии звезд?

— Да, но что общего у всего этого с загадочным исчезновением рыцаря ордена тамплиеров? — настаивал Гримпоу.

— Старинное предание о секрете тамплиеров повествует как раз о том, о чем ты мне сейчас рассказал, — проговорил старик с воодушевлением. — Именно эту тайну и хотел разузнать Бульвар Гостель, потому и преследовал рыцаря, которого ты нашел мертвым в горах.