Поколебавшись, я вытащила из причёски шпильку, и волосы каскадом осыпались на плечи. Они слегка вились и от каких-то норвежских предков унаследовали платиновый оттенок.

Дмитрий зачарованно пропускал их сквозь пальцы. — Словно шёлк, — рассеянно сказал он, будто не подозревая, что говорит вслух. — Хотел бы я видеть, как эти волосы раскинутся на моей кровати.

Всё может быть.

Кончики волос он обернул вокруг кулака, а затем нагнулся ко мне, чтобы провести губами вдоль шеи. Меня коснулся его язык, и удовольствие оказалось таким сильным, что я не сдержала тихий стон. Для равновесия пришлось вцепиться руками в его плечи.

— Хочу второй поцелуй. — Он прикоснулся губами к моему рту. Один раз, другой… Его язык проник внутрь.

Где встретился с моим, и всем телом я ощутила волну жара.

Он застонал, не отрываясь от моих губ, углубляя поцелуй. Наши языки переплелись, я почувствовала, как грудь заныла, а трусики — увлажнились. Когда он отстранился, я уже тяжело дышала.

Золото его глаз теперь казалось темнее от страсти, приобретя совершенно янтарный оттенок. — Как много всего я хочу с тобой сделать, — в голосе слышалась хрипотца. Он выпустил мои волосы. — Встань лицом к зеркалу.

— Извини? — он привёл мои мысли в замешательство.

— Я буду тебе приказывать. А ты, если подчинишься, будешь вознаграждена.

Он предупреждал, что будет играть в игры. — Не знаю, — пробормотала я, демонстрируя сомнение, прежде чем согласиться. В розыгрыше я должна была воплощать его мечты — до известного предела. Дразня и редко доводя до секса.

— Развернись. — Кипящее желание во взгляде заставило меня подчиниться.

Повернувшись и взглянув на своё отражение, я думала, что увижу замешательство на своём лице. Вместо этого я столкнулась с собственным возбуждением. Неужели мне нравилось, когда мной командовали?

— Подними для меня подол платья.

На мне были только кружевные стринги. Я закусила губу.

— Ты же хочешь продемонстрировать мне своё тело.

Я хотела. Вправду хотела.

Нет, это всё действие текилы! В голове была только одна мысль: дай ему всё, что он хочет.

— Давай. Сейчас. — Его властный голос лишал меня присутствия духа — и возбуждал.

С бьющимся сердцем я ухватила краешек платья и стала тянуть его вверх. Ожидание смущения — вместе с желанием прикрыться — померкли.

Почему-то мне очень хотелось, чтобы он увидел мою попку и промокшие трусики. Но подол платья к талии я поднимала не спеша.

Он со свистом втянул воздух, пожирая глазами мои округлости.

Моё лицо пылало. Мысли в голове запутались настолько, что даже моё смущение вызвало новый прилив влаги. И счастья. Даже эйфории. Мои губы изогнулись.

— Улыбка победительницы, да, Виктория? Так и должно быть. Я просто погибаю. Если когда-нибудь ты поймёшь, как сильно меня к тебе тянет — я обречён.

— Обречён на что? — Я смотрела на него в зеркале.

Член дёрнулся у него в штанах. — На всё, чего пожелает моя Виктория.

Это материальный мир, русский.

— Не опускай платье. — Положив ладони на мою попку, он принялся массировать ягодицы, разводя их в стороны. Это была не просто ласка. Он изучал меня, глаза светились любопытством. Мальчик с новой игрушкой.

Его руки стиснули мою талию, и, наклонив голову вниз, он наблюдал, как его бёдра толкаются в меня. Из его груди вырывались низкие протяжные звуки.

Я резко вздохнула. Его возбуждение и желание разжигали внутри меня пожар, но я всё равно уточнила: — Без секса, да? — Я не думала, что смогла бы физически принять в себя его член. По крайней мере без подготовки.

Наши взгляды встретились в зеркале. — Я не собираюсь пока тебя трахать. — Погоди-ка, «пока»? — Сними платье. Хочу увидеть всё твоё тело.

А он, значит, будет одет? — С чего бы?

Он наградил меня своим гипнотизирующим взглядом. — Потому что, красавица, ничего приятнее в этой жизни я ещё не делал, и ради того, чтобы это длилось дольше, я готов на всё.

Он не… он не лгал?

Я обнаружила, что уже расстёгиваю боковую молнию платья. Стянув его, я осталась лишь в лифчике, трусиках и на каблуках.

— Виктория, — пророкотал он. Его взгляд опустился вниз, а потом переместился на моё отражение в зеркале. — Женщина, что за сокровища ты скрывала. — Чувствовалось, что он начинает терять контроль.

Что будет, если он потеряет его окончательно?

Он провёл кончиками пальцев вдоль, вызвав во мне дрожь. — Твоя спина так чувствительна?