Шрифт:
Пышта слышит голос Владика-докладика. Он репетирует лекцию.
— Некоторые девушки любуются васильками, — говорит он. — А василёк — злостный сорняк, он губит наши посевы!
«Сам принёс, сам ругает?» — удивляется Пышта.
— Подсчитано, — говорит Владик, — что каждый год сорняки губят на планете столько зерна, что хлебом, из него испечённым, можно было бы накормить огромную страну. Сорняки борются за власть над землёй. Вырвите куст полевого осота…
— Я его знаю. У него колючки по краям листьев, я его…
— Тебя не спрашивают! — перебил Пышту Владик. — Разрубите его на части, а он и разрубленный приживётся. Поэтому, даже выполотый, его нужно выносить с поля. Но самый большой вред наносят васильки! — Он гневно ткнул пальцем в Майкино окно.
Женя начинает петь пронзительным, как у Буратино, голосом:
Василё-ёк, цветик мой прекра-а-асный, Подари-ил мне соколик ясный!У Майки лицо загорается румянцем. Она хватает свою клетчатую надувную подушку и швыряет в Женю. А Женя посылает подушку обратно.
— Полагаю, — говорит Владик, — даже второклассники себя так не ведут.
— Ведут! Ведут! — радуется Пышта.
Клетчатая подушка с шипеньем испускает дух.
— Ну вот! Ты лопнул мою подушку!
— Маечка! — Владик поправляет за ушами оглобли очков. — Но нельзя так говорить: «Ты лопнул подушку». Даже во втором классе дети так не строят фразы!
— Строят! Строят! — весело сознаётся Пышта.
Женя достаёт из-под скамьи клей, который клеит всё на свете.
— Прости, Владик, мы тебе помешали, продолжай, пожалуйста… — Майкины синие глаза смущённо и ласково глядят на Владика.
— Только, пожалуйста, — просит Женя, — не маши руками, не дрожи автобус, а то у Фёдора не выдержат тормоза, он вывалит нас в кювет, и я приклею что-нибудь не то к чему-нибудь не тому.
— Ага! «Не дрожи автобус». Так тоже нельзя говорить! — ликует Пышта.
— Вы просто несерьёзные люди, — сухо произносит Владик. — Итак, о васильках. Раскопки археологов свидетельствуют, что в древнейшие века с человеком соседствовали вредные растения — например, василёк. Для распространения по планете сорняки вооружены всякими летучками и прицепками…
Тут Женя пропел:
У лектора на брючках Сидели две колючки!— Вы мне надоели, — сказал Владик. Он оторвал приставшие к его брюкам репейные шарики и выбросил их в открытую дверь.
И сейчас же кто-то постучал снаружи в стенку автобуса. Отдирая от куртки выброшенные Владиком колючки, вошёл мужчина в пушистой шапке и драповой куртке.
— Мы к вам с деревообделочного комбината! — сказал гость и протянул руку сперва Майке. — Фабком, — назвал он свою фамилию. Потом Фёдору: — Фабком, — повторил он опять. Потом Владику: — Фабком. — Потом Жене: — Фабком… Очень приятно! — Значит, познакомились.
Пыште он руки не протянул, сказал: «Молодое поколение». Значит, тоже познакомились.
— Нам бы лектора, — сказал дяденька Фабком. — Желательно про Большую химию.
— Можем, — сказали Непроходимимы и поглядели на Владика.
— А я тоже пойду, ладно? — попросил Пышта.
Владик-докладик надел шляпу, взял портфель.
По дороге Пышта думал: «Вот сейчас увижу большие цеха и всякие машины». Но дяденька Фабком сказал:
— У нас комбинат ещё только строится. Пока у нас лесопилка и плотницкий цех. Производство мы вам не покажем, смена уже кончает.
«Ну ладно, посижу на сцене за красным столом».
Но дяденька Фабком сказал:
— Клуба у нас покамест нет. Лекцию проведём на полянке, там даже артисты выступали. Народу у нас немного: заказ сейчас выполняем — высокие борта для грузовиков. Машины с высокими бортами в один рейс забирают много больше продукции.
— Понятно, — кивнул Владик. — И удобрения в поля можно возить?
— Любой продукт.
— Ответственный заказ, — кивнул Владик.
Пришли. За деревянными воротами в деревянном длинном сарае повизжала немного механическая пила и замолкла. Смена кончилась. Пышта оглядел полянку. Она ему понравилась. Тут стояли рядами вкопанные скамейки. По одну их сторону — футбольные ворота, по другую — трибунка для лектора. Очень удобно устроено: сядешь ногами туда — болей за любую команду; сядешь ногами сюда — слушай лекцию. А уж подальше, за трибункой, рельсы узкоколейной железной дороги. «Опять правильно устроено, — думает Пышта, — машинист может за матчем следить».
Пыштины мысли прервал гудок. Маленький горластый паровозик протащил мимо полянки три пустых платформы. Пышта помахал молодому машинисту, и машинист помахал тоже. А пока они махали, пришла публика — молодые парни и девушки. Заняли все вкопанные скамьи, а ещё одну невкопанную принесли. На неё сел дяденька Фабком, девушка в прозрачной косынке и с краю Пышта.
— Пожалуйста, товарищ лектор!
Владик взошёл на трибунку, вытащил из портфеля бумажки. Ах, какая это была прекрасная лекция! Там было много страниц, и на каждой странице много цифр. Когда Владик читал цифры красивым голосом, с выражением, публика вытягивала замлевшие руки и ноги и шепталась: наверно, устно считала все гектары и проценты, которые называл Владик.