Шрифт:
Низко над шоссе проходит вертолёт — толстобрюхая красная стрекоза, а крылья над головой как мельница. Когда его грохот смолкает, Пышта слышит голос Майки:
— Приедем в Прудковский комитет комсомола, скажем: «Посылайте на самый трудный, самый отсталый участок!»
Женя отвечает:
— А на отсталом участке все будут в восторге! Закричат: «Ура! Здравствуйте!» Скажут: «Мы больше не будем плохими, будем хорошими!» И нашу бригаду встретят с оркестром в сто медных труб с барабаном.
Такая встреча Пыште нравится, а Майке нет. Майка сердится.
— Нам не нужны трубы и барабаны. Нам нужно быть нужными! — говорит Майка.
Пышта смотрит в окно. Он играет со словами, которые сказала Майка. Он крутит их так и этак. «Нужно быть нужными, — бормочет он. — Не нужно быть ненужными». Ну конечно, это плохо, если им скажут: «Вы нам ненужные!» И как весело получается: «Вы нам нужные».
«Так и будет, — думает Пышта. — Не могут быть ненужными люди, у которых такой прекрасный голубой автобус, и пишущая машинка, и киноаппарат, и такая большая банка с красной краской».
Глава 2. Куда глаза глядят
Пышта первым увидал вывеску: ЧАЙНАЯ. Майка взяла кошелёк, Женя — киноаппарат, и все выскочили из автобуса.
«Чайная» только называется «чайной». На самом деле там можно съесть борщ и даже сосиски с капустой, их Пышта любит. А уж после сосисок стали пить чай. Женин киноаппарат всё заснял на плёнку: и совхозных рабочих, которые тут обедали, и как чай разливали из пузатых чайников.
Пышта придвинул к себе самую большую кружку, и вдруг оказалось, что Майка не собирается покупать к чаю ни печенья, ни конфет. Пышта пригрозил:
— Тогда я не буду чай пить!
— Ну и не пей! — ответила Майка. — Это тебя дед уговаривает: «Открой ротик, я тебе положу кусочек!» А я не дед.
Пышта обиделся:
— Тогда покупай мне мороженое!
— Нет, — отрезала Майка. — Денег мало, до стипендии далеко, надо расходовать с толком.
И все сразу с ней согласились. А Пышта не согласился: «Почему сосиски — с толком, а мороженое — без толку? Можешь никому не покупать, мне одному. Когда Владик лекцию репетировал, он рассказал, что даже в голод Ленин велел: первый глоток молока — детям! А кто здесь дети? Я — дети. И во всех троллейбусах в городе висят плакаты: «Ешьте мороженое, ешьте мороженое, оно из натурального молока, оно питательное!»
— Оно питательное, — сердито сказал Пышта.
— Ничего, не отощаешь! — ответила Майка.
И тогда Пышта громко сказал Майке:
— Жадина-говядина!
Из-за столов смотрят на него все обедающие, и буфетчица из-за буфетной стойки смотрит тоже. А он отваливается на спинку стула и болтает ногами — нарочно, чтоб отомстить Майке.
— Я не жадина, — тихо отвечает Майка. Из её глаз на Пышту глядит горючая обида. — Деньги не мои, а общие. Все на них должны обедать много дней и ещё покупать бензин для машины.
Женя отмахнулся от Пышты:
— У несмышлёныша язык сболтнёт раньше, чем голова сварит.
Владик сказал строго:
— Маечка ответственная за финансовые дела бригады.
— Всё равно жадина! Жадина говядина! — ответил Пышта.
И тогда Фёдор взглянул на Пышту и сказал только одно слово:
— Уходи.
— Ну и подумаешь. — Пышта слез со стула. — И без вас куплю!
И, топая ногами, чтоб всем назло, Пышта идёт к буфету. У него в кармане монета. Накануне отъезда Майка дала на мороженое.
Он кладёт монету на стойку:
— Дайте мне овсяных печеньев и мороженого на все деньги!
Но буфетчица, наверно, глухая. Ведь бывают глухие буфетчицы. Белой салфеткой она смахивает со стойки крошки.
— Без сдачи! — кричит Пышта.
— Не ори, тут глухих нет! — Буфетчица обтирает стаканы.
«Наверно, она меня воспитывает, чтоб я не забывал говорить «пожалуйста», — догадался хитрый Пышта и прибавил:
— Пожалуйста!
И буфетчица сразу же ответила:
— Мороженого нет, печенья нет.
— Как — нет? Вот печенье! В вазе!
— Это продаётся на трудовые, заработанные.
— А вот они!
— Ты их заработал? Или сестра дала? Которая жадина-говядина?
Пышта стал красный, как редиска. В самом деле: если Майка жадина, как же она дала ему монету? Пышта выкручивается:
— А она их тоже не заработала. Ей просто так дали, стипендию!
— За «так» одни тумаки дают, и то редко, — отвечает буфетчица. — А стипендию за старательное учение дают. И будь я твоей сестрой, я тебе тумаков надавала бы. И не за «так», а за дело. Ступай отсюда!