По левую сторону от Кира приходил в себя Азул. Блондин мигал по-кошачьи зелеными глазами и, кажется, хотел что-то сказать, как вдруг остановился, чуть наклонил голову, угрюмо поморщился и схватился за нижнюю челюсть. Внизу, под щекой, на белой прозрачной коже расплывался красноватый подтек, чуть потянувшийся синевой.

Перед тем как отправиться обратно в свое измерение времени и пространства, ребята выяснили отношение по-мужски, то есть сцепились со всем запалом бесконечной юношеской энергии и до глубины оскорбленным достоинством. Причем каждому из них было что предъявить врагу…

«Нет, — подумал Кир, — наверное, больше не врагу…»

Азул поднял длинную руку, успевшую отчетливо обозначиться окрепшей мускулатурой, и указал на юго-восток — именно оттуда они отправились на арену в то утро перед гонкой.

Кир кивнул, и, не задерживаясь дольше, они отправились в путь.

Двигаясь по направлению к Фрайе, столице Арессарама и главному курорту планеты, они вспоминали как прибыли на огненную землю, чтобы поучаствовать в гонке. Ученики второго года обучения Прайма, лучшей межзвездной академии — Кир, неприметный по рождению фризиец, и Азул, наследник имрахского трона, следовали указанному компьютером маршруту, когда челнок Кира неожиданно увел его в противоположном направлении и заставил влететь в «кротовую нору» — межпространственный тоннель, что притаился в одной из бесчисленных пещер Арессарма, перенесший подростков за тысячи лет и миллиарды стандартных километров от родного дома.

Накануне у имрахского принца случился инцидент с простолюдином-фризийцем, что время от времени хватался за ребра, идя с ним вровень по ржаво-пепельному настилу взрывной планеты. Тогда они оба чуть не погибли, и Азул винил во всем наглого выскочку. Несмотря на все аргументы и доводы рассудка, ярость имрахца била раскаленным ключом, мешая трезво мыслить, презрение и отвращение к низкородному ученику переросли в лютую ненависть, в которой Азул лелеял желанье утопить однажды Кира.

И вот, видя, что Кир нарушил правило и ушел с маршрута, он последовал за ним, надеясь исполнить клятву мести…

Несколько мелких солнц Арессарма пробивались расплавленным светом червлёного золота сквозь серый наст неестественного тумана, тушившего свет, плотным покрывалом, лишая раскаленный камень далекой звезды кислорода. Установки генерирующие пригодную для человека атмосферу, работали на полную, но повышенная влажность сжимала лёгкие, не давая сделать вдох облегчения, вместо этого удушливый жар давил к теплой черствой корке под ногами.

Идти предстояло долго, но это нисколько не пугало Кира, твердо двигающегося вперед. Он чувствовал, как безотчетная радость наполняет ноги энергией, заставляя прибавлять шаг. Он вернулся домой; сейчас, в песчаных барханах застывшего стекла и породы красной планеты, Сидерис казался не более чем кошмаром, больным миражем, возникшим перед глазами изможденных путников.

После того, как подростки вынырнули из внезапно возникшей «кротовой норы» (в которую неизвестно как угодили), они обнаружили себя на абсолютно незнакомой планете, доживающей последние дни. Сидерис собирался навсегда кануть в Лету немногим более, чем через один лунный месяц. Жители планеты работали без устали в нечеловеческих условиях, проживая бесцветные будни в искусственном свете ламп и призрачных надеждах на спасение. И, как бы удивительно это не звучало, им удалось! Удалось выжить, претворив сумасшедший план безумного гения в жизнь.

Главный инженер Сидериса разработал проект под названием «Гея», целью которого являлось — не больше не меньше! — строительство новой планеты!

Кир вдруг вспомнил, как они впервые услышали об этом — тогда только невероятное самообладание обоих мальчишек и вражеская среда позволили им переварить ненормальную идею.

И все же, сидерианцы добились своего. Они построили Гею и сумели запустить ее в режиме реального автономного функционирования. Каково же было удивление Кира, когда он узнал в насыщенном красками шаре давно потерянную людьми Землю, снившуюся, наверное, каждому жителю Империи хотя бы раз! Только тогда он наконец осознал, что их закинуло в глубокое прошлое. Они своими глазами видели появление третьей планеты от Солнца, что заняла место прародителя Сидериса на околосолнечной орбите, оставив при себе труп создателя безмолвной серой тенью, называемой бесконечными поколениями человеческой расы Луной!

Вдали показались очертания Фрайи, лишь немногим отличавшейся от резных ликов планеты. Они были уже недалеко, и сердце Кира забилось быстрее.

Они сумели вернуться, сумели дотянуться до собственных звезд, а ведь могли навсегда затеряться в бездонном колодце прошлого, потеряв единственную жизнь…

Что было терять в четырнадцать? Пожалуй, Кир бы ответил — всё… Всё, что тебе дорого, и единственное, что действительно нужно. Для Кира этим всем была одна глупая голубоглазая девчонка с золотыми волосами.

Мирионка каким-то образом изменила всю его жизнь, заставив следовать за собой. Она нарисовала перед ним путь, тот путь, что шел параллельно её, а может, и ближе, может, он ступил на одну с ней дорогу, желая сопровождать дурочку вечно. Ведь сама она явно не справлялась.

Когда именно это случилось, Кир не знал. Может быть, в первый год обучения в Прайме, когда Санара, прикинувшись мальчишкой, водила за нос все мужское население академии. И Кир, живя с ней рядом, привык к этому назойливому, наивному и вечно открытому всем ветрам пацану, что так отчаянно боролся за выживание в стенах учебного заведения вместе с ним.