При этом чуть поодаль, там, где начинались серебряные и золотые кварталы [1] , мир резко менялся. На фонарных столбах горели магические светильники. У домов белели заборы. Ставни многочисленных лавок были приветливо распахнуты днем и неплотно закрыты ночью. Радовали глаз цветущие лилии на подоконниках. А на хорошо освещенных улицах, по которым не страшно было пройтись без надежного телохранителя даже после полуночи, чинно вышагивали патрули.

Я всегда любил Тисру именно за это – за двойственность и потрясающую гармонию в каждом ее проявлении. И, вернувшись сюда через полвека, был приятно удивлен, что в этом смысле столица ничуть не изменилась.

Я намеренно не заходил в богатые кварталы, предпочитая путешествовать по переулкам с крайне сомнительной репутацией. Ничего опасного в этом не было – соответствующая одежда, зловеще поблескивающие знаки на лице, старательно подведенные углем веки, расходящаяся во все стороны аура страха, обеспечиваемая древним, но еще исправным амулетом, – и пожалуйста: на меня не смеют лаять даже дворовые шавки, а все прохожие прячутся по углам, стараясь не попасться страшному чужаку на глаза.

Нича я сегодня оставил дома – отсыпаться и отъедаться после недавних тревог. Зато горгульи следовали за мной неотступно, пугая прохожих и попутно сжирая всех окрестных крыс. Иногда не брезговали и одичавшими кошками. Однажды разинули клювы на какого-то незадачливого воришку, поджидавшего меня за углом. Но тот, к своему счастью, вовремя спохватился и слинял так быстро, что разлакомившийся Бескрылый только досадливо каркнул.

Ключ к моей арке позволял без особых усилий открыть портал в любом месте Сазула и близлежащих территорий при условии, что я точно знаю координаты. А вот обратно переместиться я мог лишь из той точки, куда прибыл. Правда, стационарные арки в этом плане вообще уступали моей – точки входа и выхода для них устанавливались раз и навсегда, тогда как я мог беспрепятственно появляться где и когда угодно. В таком способе передвижения было лишь одно «но» – мои телепорты гораздо сильнее тревожили магический фон, чем стандартные, и поэтому легко отслеживались.

Именно поэтому я выбрал для своего появления крайне малопривлекательное место на улице Жестянщиков, неподалеку от которого в одной из охранительных башен на крепостной стене лет двести назад из-за сбоя в защите произошел спонтанный выброс псевдокхерония [2] .

Осев на крышах близлежащих домов, вещество превратило их в подобие гигантского накопителя, ежедневно собирающего и медленно рассеивающего в пространстве огромное количество магической энергии. Это сделало район великолепным убежищем не только для нарушивших закон магов, но и для всех криминальных элементов, которые не желали быть обнаруженными с помощью магии. Естественно, злополучный квартал неоднократно обыскивали, а во времена моей юности даже пытались проводить зачистки, однако видимых результатов городская стража так и не добилась.

Однажды кто-то из королей даже решил снести старые дома вместе с осевшим на них минералом, а потом отстроить квартал заново. Были даже предприняты некоторые шаги по благоустройству района, но потом что-то где-то не срослось, инициатор этой затеи скоропостижно скончался, остальным вежливо намекнули оставить окраины в покое, и о проекте благополучно забыли.

Свои дела в столице я еще не закончил и как раз планировал навестить старого друга. Однако дурное предчувствие, возникшее у меня неподалеку от одного из трактиров, заставило насторожиться. А когда из ближайшей подворотни пахнуло поразительно знакомой силой изнанки, замер на месте и машинально потянулся к рукояти ритуального кинжала.

На привычном месте его, естественно, не было. Я поморщился и выхватил припрятанный в складках мантии стик, знаком велел Бескрылому убираться на крышу и осторожно принюхался. Скривился, уловив в воздухе аромат серы, и со смешанным чувством подумал, что, кажется, маги Тисры совсем обнищали, если позволяют тут хозяйничать демонам.

Правда, судя по слабому аромату и отсутствию трупов на улицах, демон был мелким, неопытным или же сильно ослабевшим. Поначалу я не собирался туда лезть, но потом заколебался. А когда из подворотни поползли клочья серо-зеленого тумана, от которых буквально несло потусторонней тьмой, окончательно передумал: появление тумана означало, что демон не просто слаб, а серьезно ранен, ведь туман – материальная составляющая его боли. А значит, у меня появился реальный шанс добыть весьма ценную кровушку, прекрасно подходящую для ряда сложных ритуалов.

Достав на всякий случай ограждающий амулет, я осторожно двинулся в подворотню, аккуратно обходя медленно выплывающие навстречу клубы почти осязаемого тумана.

Ночное зрение практически не спасало – подворотня была затоплена таким плотным мраком, что даже заклятие не помогло его рассеять. А потом я заметил бьющуюся возле кучи ошеломительно смердящего мусора совершенно неописуемую тварь, состоящую, казалось, из одних только щупалец, каждое из которых заканчивалось зубастым ртом, и запоздало понял, что все-таки вляпался.

Как известно, рвач [3] – существо стадное и поодиночке никогда не летает. Причем чем меньше размеры тварей, тем в большие стаи они сбиваются. Так что влип я по самое не могу. Причем по собственной инициативе и именно тогда, когда наиболее уязвим.

А потом неподалеку раздался смех. Тихий, издевательский и абсолютно безумный, от которого по коже пробежали ледяные мурашки.

Не медля больше ни мгновения, я активировал амулет и выбросил вперед руку, надеясь, что не опоздал с принятием мер. С боем добытая еще в незапамятные времена и долго валявшаяся без дела штуковина, которой я просто не мог найти применение, ярко вспыхнула, больно опалив мне кожу на ладони и вынудив прищуриться.