(длинная пауза, все молчат)

Я считал, вы достаточно хорошо подготовились, чтобы не допустить ошибок!

ШУМИЛОВ

(слегка кашляет)

Мы проработали всё тщательным образом. План операции был доложен лично вам и не вызвал возражений. Это досадный срыв, причины которого мы выясняем. Пока не поняли, где прокололись.

КИСЛИЦЫН

Вот именно - не поняли! Настоящие причины всегда лежат на поверхности.

Я уверен, что не обошлось без утечки информации.

(ДАЛЬШЕ)

КИСЛИЦЫН (ПРОД.)

Надо разобраться, кто имел к ней доступ, кто знал о времени проведения операции, маршруте следования Цыганкова, о его прикрытии.

ШУМИЛОВ

Не думаю, что среди нас есть человек способный продать информацию бандитам.

КИСЛИЦЫН

Помните, как говорил Мюллер? "В этом мире никому верить нельзя", поэтому, Николай Поликарпович, не зарекайтесь! Признайте, что допустили грубейшие ошибки при подготовке, а ошибки с вашим опытом - вещь труднообъяснимая! Я вообще не понимаю, как это могло произойти? Сорвать простейшую операцию, словно какие-то молодые оперработники, первогодки! Что мне докладывать генералу, что докладывать наверх?

(пауза)

Кстати, мне хотелось бы послушать капитана Цыганкова, что он думает о провале операции?

Цыганков поднимается с места, говорит волнуясь.

ЦЫГАНКОВ

Товарищ полковник! Мы все делали по плану. Я взял сумку с муляжом, выехал на шоссе Новаторов, постоянно проверялся. Меня никто не пас, то есть не ехал следом, кроме наших. Потом эти взялись непонятно откуда. Подскочили перед светофором, наставили стволы. Что было делать? По рации не свяжешься. Оторваться от них невозможно, потому что шел поток машин по Тевосяна.

КИСЛИЦЫН

Оправдания всегда можно

найти, Цыганков! Но я повторяю, что теперь докладывать начальнику Управления? Утеряли секретное изделие. Это раз. Защитить интересы потерпевшей мы не смогли, поскольку не задержали вымогателей. Это два. Опустили свой имидж перед милицией и в глазах населения, если, конечно, об этом случае станет широко известно. Это три. Итак, одни минусы в нашей работе. А где же плюсы? Ну, кто ответит? Молчите?

ЦЫГАНКОВ

По крайней мере, мы не раскрылись перед бандюками Можно начать все сначала.

КИСЛИЦЫН

Сначала? А этого вам что, мало? В общем так. Капитану Цыганкову я объявляю строгий выговор, а в отношении вас, полковник Шумилов будет решать генерал. Всё, совещание окончено.

Шумилов и его сотрудники покидают кабинет.

По телефону внутренней связи Кислицын звонит секретарю.

КИСЛИЦЫН

Нина Ивановна, пригласите ко мне начальника отделения собственной безопасности подполковника Усольцева.

Кладет трубку, берет папку с делами, просматривает.

Открывается дверь, появляется Леонид Петрович Усольцев (УСОЛЬЦЕВ), мужчина низкого роста, плотного телосложения.

КИСЛИЦЫН

Леонид Петрович, проходи!

Усольцев садится за приставной стол.

Перед собой кладет блокнот и ручку, смотрит на Кислицына с подчеркнутым вниманием.

КИСЛИЦЫН

(продолжая)

Леонид Петрович, ты слышал о сегодняшней неудачной операции?

УСОЛЬЦЕВ

Конечно, Борис Иванович, об этом все Управление говорит.

КИСЛИЦЫН

Я хотел бы, чтобы ты занялся этим делом...

УСОЛЬЦЕВ

А что, есть какие-то подозрения? Что-нибудь конкретное?

КИСЛИЦЫН

В том то и дело, по отчетам сотрудников отдела Шумилова придраться не к чему - не смогли помешать бандитам, не предвидели их действий. Всё так, такое бывает. Но мне думается, что всё же, была утечка информации. За Цыганковым следовало две машины: Забелина и машина с разведчиками наружного наблюдения - прикрытие достаточно серьезное...

УСОЛЬЦЕВ

И что, никто из них не заметил хвост? Там же были профессионалы!

КИСЛИЦЫН

Так-то оно так...

Полковник встает из-за стола, прохаживается по кабинету.

КИСЛИЦЫН

Профессионалы, не заметившие любителей. Вот где парадокс!

Подходит к Усольцеву, доверительно смотрит на него.

КИСЛИЦЫН

(продолжая)

Я прошу тебя разобраться. Надо уточнить, кто имел доступ ко всей информации об операции, кто знал время и место передачи денег, кто знал о Цыганкове.