– что из -за дел не могу быть на их свадьбе и поэтому вручаю подарок сейчас - и подал ключи и ордер на квартиру. Татьяна и Николай с начало просто не поверили, а потом, когда прочитали фамилию и имя владельца, квартира была оформлена на Николая. Татьяна уселась на стул и разрыдалась, потом бегом пошла осматривать квартиру еще раз потихоньку всхлипывая от счастья. Все по-настоящему радовались за ребят, как и когда мы добрались до квартиры Николая я уже не помню. Вспоминая о прошедшем в поезде Санкт-Петербург-Адлер мне все время хотелось улыбаться от счастья за ребят и от того, что в Питере теперь у меня есть друзья.

Глава восьмая.

Поезд весело постукивал колесами за окном мелькали платформы электропоездов, станции, поля, июльская зелень деревьев, березы по колено в воде, голубые чаши озер и ленточки рек. Мне надоело смотреть в окно, и я поймав на себе, чей то лукавый взгляд повернулся к открывшейся двери купе, рядом со мной стояло маленькое чудо все в каких-то кружевах и бантиках. Увидев, что я смотрю на нее, чудо заявило,

– что ее зовут Яна, а маму Маруся. Мама устала и спит, а ей скучно, не мог ли бы я почитать ей книжку, ей только пять лет, и сама она читает плохо.
– Предложение не подразумевало отказа, и я взялся читать сказки. Читать нам скоро надоело, и мы продолжали беседовать, я узнал про кота Ваську, про попугая Кешу, про Лешку который всегда дерется в садике.

– Яна ты зачем ушла, - к нам подошла молодая красивая женщина с просто выдающейся грудью.

– Мама ты уснула, а мне хотелось сказку.

– Не волнуйтесь мы отлично провели время у вас прекрасная дочь- и такой маме я с удовольствием почитал бы на ночь сказки подумал я. Уловив на себе мой заинтересованный взгляд женщина смутилась и взяв проказницу за руку повела к своим местам. Колеса убаюкивающе, монотонно перестукивали, и я не заметил, как задремал. Проснулся я от того, что в животе требовательно заурчало. Я вспомнил, что в суете дел не ел почти весь день и стал пробираться к виденному мной на стоянке вагон-ресторану. Я был уже в тамбуре ресторана, когда услышал звук выстрела. Что за жизнь, я даже поесть без приключений не могу, не жизнь, а дикий запад. При выстреле я скользнул в угол тамбура и сейчас осторожно, сквозь стеклянную дверь заглянул в ресторан. По среди зала спиной ко мне стоял человек и что- то выкрикивая размахивал пистолетом, на полу держась за окровавленную руку лежал молодой полицейский. За столиком забившись в угол сидела Маруся держа на руках заплаканную Яну. Я понимал, что ничего хорошего не произошло. Самое разумное в моем положении было выскользнуть назад и позвать на помощь, но я и суда просто чудом прошел не замеченным. Пока я раздумывал, что предпринять страсти в ресторане продолжали кипеть, раздался еще один выстрел и испуганные крики, я снова заглянул в уголок стекла. Теперь на полу лежал еще один человек по всей видимости повар, на груди прямо посередине белой куртки разрасталось красное пятно. Со свидетелями там не церемонились, по всей видимости следующим по очереди был я. Как только заметят сразу и пристрелят. В углу тамбура я заметил дверь за ней была котельная для отопления вагона, а если спрятаться здесь, пожалуй, не найдут. Я вспомнил заплаканные глаза Яны и мне стало стыдно. В углу котельной я заметил металлическую кочергу, ага вот и вооружились. Сколько вооруженных человек в ресторане я не знал, заглядывать снова не рисковал, вдруг заметят, уйти за помощью тоже не мог, меня обнаружили бы наверняка, оставалось только ждать. Я расставил по шире ноги сжал кочергу и приготовился двинуть по голове первому, кто выйдет в тамбур. Долгое время ничего не происходило. Наконец дверь открылась и показалась рука с пистолетом за которой шел человек. Не раздумывая я ударил по руке, пистолет выскочил, а человек взвыл от боли. Я подхватил пистолет и рукояткой ударил по голове, нападающий кулем скатился на пол. Из ресторана раздался выстрел над головой взвизгнула пуля, я отскочил в угол тамбура.

– Эй,- крикнул я - может договоримся вы отпускаете женщину и ребенка, и мы уходим, остальное меня не волнует.

– Хорошо забирай, - дверь открылась и в тамбур вошла Яна, я протянул руку и дернул ее к себе стараясь не рисоваться в дверном проеме, прозвучал запоздалый выстрел. Я спрятал Яну в котельной, а сам сел так низко, что почти распластался на полу, расчет оказался верным. Прикрываясь Марусей, как щитом в тамбур вошел еще один бандит, он недоуменно завертел головой не находя меня глазами. Я снизу выстрелил ему в голень, он бросил Марусю, завопил и ухватился за свою ногу. Я с носка засветил ему в челюсть и оттащил Марусю в угол. Раздалось несколько выстрелов при этом с обеих сторон. Положение принимало патовую позицию нам в окружении долго не продержаться. В это время поезд сбавил скорость поднимаясь на крутой подъем, лес вплотную подступал к железнодорожному полотну. Я дернул стоп кран, поезд и без того замедливший ход почти остановился. Я заставил прыгнуть Марусю, потом взяв на руки Яну прыгнул сам. Поезд хоть и тихо продолжал движение, определить, где мы находимся было тяжело, поэтому выстрелы в темноту не причинили нам никакого вреда. Собрав всех вместе я снова взял Яну на руки, и мы шагом в абсолютной темноте двинулись в лес, бежать было смертоубийственно мы и так спотыкались каждую минуту и если бы побежали, то переломали себе все руки и ноги. Я понимал, что преследователи тоже выпрыгнули из поезда и находятся, где- то недалеко от нас. Яна доверчиво прижалась ко мне обняв за шею, у Маруси был шок я чувствовал, как она вся дрожит от нервного перевозбуждения идти в лес не видя ничего вокруг, это значит ходить всю ночь по кругу и в конце концов нарваться на преследователей. Они выпрыгнули по ходу поезда после нас, так, что если мы пойдем по железнодорожному пути против его хода, то мы будем удалятся от них. Расчет был верным, кроме одного, я с Яной на руках двигался еще ничего, а вот из Маруси ходок был никакой. Туфли на шпильках в полной ночной темноте это был смертельный трюк. После нескольких падений мы вынуждены были остановиться в ожидании рассвета. Мы отошли немного в лес, где наткнулись на бревно на которое и уселись, как куры на насесте. Посередине посадили Яну, а сами сели с двух сторон согревая ее своим теплом. К утру стало теплее, и я не заметил, как задремал. Проснулся я от удара по голове. Я лежал на земле, а надо мной склонилась, какая то мерзкая рожа.

– Руслан пришить его здесь.

– Нет это для него будет подарок, он Гарику ногу прострелил и он обещал содрать с него кожу живьем, плюс мы с Вованом забили он говорит, что этот гусь сдохнет за час если с него живьем сдирать кожу. А я поставил на три часа все-таки мужик здоровый так, что грузи его.- Мне связали руки и затолкали в грузовой фургон микроавтобуса. Ехали мы очень долго, практически весь день, когда меня заталкивали в микроавтобус было утро, а сейчас уже начинало смеркаться. Куда меня привезли я даже смутно не мог догадаться. кругом был лес. Вдали виднелся высокий забор и корпуса напоминавшие пионерский лагерь. Мне развязали руки, сводили в туалет, посадили на улице за стол и дали довольно нормальную еду суп, макароны с котлетой и компот. Дали хороший матрас и закрыли в помещении, напоминающем гараж. Кирпичные стены, бетонный пол, перекрытый панелями потолок и металлические ворота, просто без затей и не сбежишь. Утром туалет, завтрак и в сопровождении трех мордоворотов с дубинами, как у полицейских вывели на спортивную площадку. Там уже стояла шеренга молодых ребят в берцах, камуфляжной форме, с голым торсом. По развитой мускулатуре за спортивную форму можно было поставить оценку отлично. В строю было 24 человека. Вперед вышел инструктор и перестроил шеренгу по своему усмотрению, как я понял в дальнейшем по уровню спортивного мастерства. Он повернулся ко мне.

– Восемь схваток по три минуты, одна минута отдыха, итак три дня, потом неделя отдыха. Если упадешь и не встанешь тебя добьют. Правил нет никаких.
– Я помнил, что мне нужно продержаться 24 минуты. Площадка была засыпана песком. Мы вышли на середину. Инструктор подал команду

– «Хаджиме».
– По первым же ударам я понял, что их подготовка проводится на основе техники боев без правил, нас всех учили по не многу чему ни будь и как ни будь. Они были средние боксеры, средние борцы и средние каратисты, у них не было изюминки, хотя в их подготовке не было и явных пробелов. Я был неплохим боксером, средним борцом и никаким каратистом, но я постоянно бегал кроссы, поэтому дыхалка у меня была дай бог. Плюс работа на монастырской стене, где я бегом таскал кирпичи принесла свои результаты, у меня была отличная силовая выносливость. Мне надо не победить, мне надо продержаться, мне надо продержаться. Я не дрался, я отскакивал, уклонялся, перекатывался, если надо просто отбегал. Я пробегал три минуты не пропустив ни одного удара. Но за одну минуту сильно не отдохнешь, все восемь боев со свежими соперниками в таком темпе я не выдержу. Надо хитрить иначе конец. Я притворился, что придерживаюсь той же тактики и просто убегаю, противник поверил и пер на меня, как танк и когда он в очередной раз бросился на меня я вместо того чтобы отступать сделал шаг навстречу и через руку пробил прямой в голову, он словно наткнувшись головой на столб рухнул, как подкошенный. Инструктор тут же крикнул

– «Мате», - как будто боялся, что я брошусь добивать соперника. Рожи в строю недовольно перекосились. Правую кисть, которой нанес удар засаднило надо действовать осторожней. Следующий соперник действовал аккуратней стараясь не завершить бой досрочно, а просто вывести меня из строя. После третьего и четвертого боя болели обе ноги, отбитые берцами, ныл правый бок. Поняв, что если бить жесткими с грубыми краями берцами по ногам они лишат меня подвижности, главного моего козыря, пятый только этим и занимался, в чем достиг успеха. Я не мог полностью от боли наступать на правую ногу и часто отскакивал от противника на одной левой. Шестой увлеченный примером своего товарища кинулся усиленно лупить меня тяжелыми кованными ботинками, я поймал его ногу и от души вложился в промежность, так, что его вынесли с площадки. Седьмой и восьмой бой я выстоял просто чудом, на мне не осталось ни одного живого места у меня болело все тело, ноги от ударов тяжелыми ботинками представляли сплошной синяк, правый бок при вздохе разрывался болью, были рассечены бровь и губа. Меня дотащили до моего матраса, и я просто рухнул на него. Ночью я проснулся от сознания, что следующий день я просто не переживу, меня добьют на этой площадке. Я не курил, но меня вместе с нормальной кормежкой обеспечили спичками и сигаретами. В углу гаража стоял верстак с тисками я залез на тиски и посветил спичкой, под самым потолком было небольшое отверстие туда еле пролезла рука. Я просунул руку и попробовал качнуть кирпич неожиданно он легко поддался, строители под конец схалтурили и положили кирпич на живую нитку, и я очень быстро разобрал дырку в которую смог бы пролезть. Разорвав сигареты я рассыпал по полу табак, вылез через отверстие на крышу. Вылезти через отверстие и прыгнуть вниз я не мог из -за ноги, моя правая нога просто не действовала. Я с имитировал, что я спрыгнул вниз насыпав с крыши прямо под дыркой табака и кинув пачку. Пусть теперь попробуют если у них есть собаки нюхать табак и искать меня после этого по следу. И потихоньку поковылял по крышам зданий, которые образовывали букву п. Идти по плоским крышам гаражей было легко, но когда дело дошло до жилых и административных зданий пришлось перебираться ползком, пока я не увидел слуховое окно в которое и забрался. На чердаке было темно, и я устроился прямо под окном боясь шуметь. Часа через три рассвело, чердак практически был пустой, только в одном углу лежали поломанные стулья. Прошло еще не меньше трех часов пока внизу не началась суета и раздались крики. Ага обнаружили мой побег. По логике вещей я должен был стараться уйти из этого места, как можно дальше, но логика моего избитого организма требовала отлежаться хотя бы один день. А мои поиски набирали обороты, беготня усилилась, из ангаров стали выгонять машины, кажется они пошли по нужному для меня пути и ищут меня в лесу. Время для раздумий было, и я стал анализировать куда все-таки я попал. С начало не вызывало никаких сомнений к бандитам, потом воинская часть, но тоже живущая по бандитским законам. Голливуд с диким западом, еще бы все не на моей шкуре. Из состояния дремоты меня вывели отчетливо слышавшиеся голоса.

– Вадим Николаевич — вот его документы, ну давай посмотрим. Виктор Михайлович Скворцов 34 года, разведен, проживает г. Елец, Липецкой области.

– Ну и кто это вы узнали.

–Нет- подобострастным голосом ответил второй собеседник, - только послали запрос нашим людям, к вечеру я думаю получим ответ.

– Ну, а твое мнение.

– По событиям в поезде можно сказать смел, изобретателен. В бумажнике две карточки, 30 тысяч рублей, дорогой телефон, значит не беден. Хорошо подготовлен физически, владеет рукопашным боем, вчера выстоял хоть и против молодых, но неплохих 8ми бойцов.