"А что это такое? Что за брусочки над камином стоят?"

"А это Влад приготовил для своих гостей. Можешь брать и тоже отправляться спать, я подежурю. Это для того, чтобы клыками подушку не порвать".

"Твой Влад вообще молодец. Но я спать сейчас не буду, нам надо о многом поговорить".

Мишка с Тимкой ожидали вынесения приговора в отведённой для них комнате.

"Миш, думаешь, он нас убьет?"

"И правильно сделает. Таких уродов и надо убивать. Жаль мне только, что свои последние часы я провожу вот так с тобой. Хотелось бы перед смертью пообщаться с кем-нибудь другим. Настя дома одна, а может быть, уже не одна. Наверное, мама с папой вернулись. Я порой с ними был груб, а теперь уже никогда не смогу им сказать, как я их люблю. Как мама это переживёт? А Настя? Она хотела меня спасти".

"Да ладно сопли жевать, маминкин сынок. А Настя твоя шлюха. С Валеркой спала, с Альбертом спала".

"Шлюха - это ты. Так стелился перед Аликом. Ты всех предал, а я считал тебя другом и хотел, чтобы Настюха была с тобой. Юрка - это друг. Он пришёл на помощь в нужный момент. Валера тоже".

Валера нас сюда посадил и хочет убить, между прочим. Это ничего?"

"Это ничего потому, что я его предал. Я до последнего надеюсь на Юрку, на Валерку. А если всё же захочет убить, так я это заслужил. А Алик твой где? Где твой благодетель? Наплевал на тебя. Так тебе и надо. Тим, отвали от меня, не хочу я тебя ни видеть, ни слышать. Дай мне последние часы спокойно побыть одному, помечтать о тех, кто меня любит и о тех, кого я люблю".

"Миш, ты чего? Ну, мы же с тобой сейчас в одной лодке".

"Да не хочу я быть с тобой в лодке, уж лучше утонуть".

Мишка с Тимкой разошлись по разным углам и просидели так около двух часов. Вдруг Мишкины размышления прервали громкие всхлипывания. Тимофей плакал, вздрагивая от рыданий. Мишка сел рядом.

"Тимка, ну хватит сопли жевать".

"Мишка, прости. Я, наверное, просто завидовал вам с Юркой. Ваши родители с вами в походы, в музеи, в театры. А мои зажиточные мною не занимались. Они думали, что достаточно завалить меня сладостями, игрушками. Машину вот подарили. Но я всё равно их люблю. Больше всего на свете сейчас хочу, чтобы всё это было сном. Вампиры. Если бы можно было всё вернуть назад, сразу согласился бы стереть их из памяти. Как я хочу домой, к маме. Не хочу так умирать. Обо мне никто доброго слова не скажет. Я тварь, предатель, мерзавец. Но я не умею по-другому. Перед глазами пример родителей, как надо бороться за лучшее место в жизни, чтобы стать успешным. А это совсем другая игра. Это игра для взрослых. Вот по-взрослому мы и получим за то, что ввязались в неё. Нас накажут по вампирским законам. Какие же мы придурки. Приключений нам захотелось! Мы оказались не готовы. Миш, прости меня. Это я маменькин сынок. А ещё трус, не смог дать отпор Альберту. Твоя Настя тебя очень любит, раз пошла на такое. А я теперь никому не нужен. Сам, конечно, виноват. Считал себя крутым парнем, а серьёзного испытания не прошёл".

"Я тоже не прошёл".

Михаил обнял Тимку. Он вспомнил Юркины наставления, что надо оставаться человеком, став вампиром.

"Ничего, Тим. А вдруг ещё не всё потеряно? Ты был хорошим другом, не жмотничал, всегда всем с нами делился. А это был сложный экзамен, и мы с тобой оба его провалили".

Валерка со Светиком долго беседовали, оставшись одни в гостиной, обо всём, что произошло за то время, пока они не виделись.

"Светик, мне очень нужен твой совет. Вот сейчас они сидят у меня взаперти, те ребята, о которых я тебе рассказывал, и что с ними делать, я не знаю".

"Валер, это должно быть твоё решение. Ты ведь знаешь, что по нашим законам можешь их убить, это будет правильно. А я поддержу любое твоё решение. Потому что, если ты захочешь их простить, то это тоже будет правильно. По другим законам, по человеческим. А я знаю, как ты любишь людей".

"Если я их убью, то, наверное, потом не смогу себе этого простить. Что за дикость? Двадцать первый век на дворе. Что у нас за законы такие. Какое-то средневековье. Они же ещё дети. А Алик - это дьявол-искуситель. Я знаю, как он умеет играть с людьми. Но в то же время я должен быть твёрдым. Иначе, какой же я вампир? Кто меня станет тогда уважать в нашем мире? Светик, ну помоги мне решить".

"Только твоё решение".

"Только мне тишина лесная

Дятлом выстукает в ответ.

Ты не спрашивай, я не знаю

И не дам я тебе ответ.

И никто тебе не ответит,

И никто за тебя не решит".

"Ты в своём репертуаре. Собираешься утро стрелецкой казни устроить, а сам стихи читаешь. Валер, даже перед казнью".

"Но ведь не моей".

"Да ты и перед своей, наверное, не угомонишься. Как в песне у Аллы Пугачёвой "Ну не стыда, ни совести, и в гроб пойдёт пляша".

"Светик, помоги мне".

"Помочь могу только так".

Он хотел обнять Валерку, но не решаясь, сначала спросил: "Можно?"

"Ты спрашиваешь? Как я долго этого ждал. Тебе всегда можно".

"С тех пор, как ты перестал быть моим учеником, я не должен этого делать без разрешения. Решение ты примешь сам, казнить или миловать, но сейчас у тебя будут силы для этого".

Минут через десять, почувствовав себя более спокойно и уверенно, Валерка предложил: "Светик, а давай посмотрим интересное кино". Он включил компьютер.

"Что ты мне хочешь показать?"

"Я попросил Владика заранее установить там камеру , и сейчас мы увидим, как ведут себя Мишка и Тимка. Фильм называется "Ночь перед казнью".

"Ты смотри-ка, в разных углах сидели, а теперь рядышком, обнявшись, оба в слезах, маму вспомнили. Валер, ты хороший воспитатель, оказывается, выбрал действенный метод. И теперь, я думаю, ты принял решение".

"Да, я знаю, что делать. Надо будет эту запись Юрке и Владу показать, когда проснутся. А то Владик своих родителей предками называет. Стоило, пожалуй, их сделать вампирами, чтобы сделать их людьми. Светик, возьмёшь учеников?"