[Даг сказал:]

«Сестра, ты безумна,

затмился твой разум,

коль беды зовешь

на голову брата!

Один повинен

в этом несчастье,

меж нами руны

раздора посеяв.

Золото брат

тебе предлагает,

Вандильcве весь

и Вигдалир тоже;

половина страны

выкупом станет

за горе твое

и твоих сыновей!»

[Сигрун сказала:]

«Как ни богато

живу я в Севафьёлль,

жизни не рада

ни утром, ни ночью,

жду, не блеснет ли

войско князя,

Вигблер под князем

сюда не примчится ли,

как бы тогда я

конунга встретила!

Так убегали

в страхе безмерном

перед Хельги враги

и родичи их,

как козы бегут

по горным склонам,

страхом гонимы,

спасаясь от волка.

Так возвышался

Хельги меж конунгов,

как ясень гордый

в зарослях терна

или олень,

росой обрызганный,

он из зверей

самый высокий,

рога его блещут

у самого неба!»

Холм был насыпан на могиле Хельги. И когда он попал в Вальгаллу, Один предложил ему править всем наравне с ним самим. Хельги сказал:

«Хундинг, сначала

всем ноги омоешь,

огонь разведешь,

и привяжешь собак,

и свиньям дашь пойло,

коней попасешь, —

тогда только смеешь

об отдыхе думать».

Служанка Сигрун шла мимо кургана Хельги и увидела, что Хельги со многими людьми подъехал к кургану. Служанка сказала:

«Чудится мне,

или настал

света конец?

Мертвые скачут!

Что же вы шпорите

ваших коней,

разве дано вам

домой возвратиться?»

[Хельги сказал:]

«Нет, не почудилось

все, что ты видишь,

и не настал

света конец,

хоть мы и шпорим

наших коней,

но не дано нам

домой возвратиться».

Служанка вернулась домой и сказала Сигрун:

«Сигрун, скорее

из Севафьёлль выйди,

если ты конунга

хочешь встретить!

Раскрылся курган,

Хельги вернулся!

Раны сочатся, —

просил тебя конунг

кровавые капли

его осушить».

Сигрун пошла в курган к Хельги и сказала:

«Так радуюсь я

встрече с тобою,

как рады взалкавшие

Одина соколы,

что убитых почуяли

теплое мясо

иль видят рассвет,

росою омытые.

Сперва поцелую

конунга мертвого,

а ты сними

доспех окровавленный;

иней покрыл

волосы Хельги,

смерти роса