Стихи и песни
Читать

Стихи и песни

Стихи и поэзия

:

поэзия

.
Аннотация

В этот сборник вошли произведения Высоцкого, относящиеся к самым разным темам, стилям и направлениям его многогранного творчества: от язвительных сатир на безобразие реального мира – до колоритных стилизаций под «блатной фольклор», от надрывной военной лирики – до раздирающей душу лирики любовной.

Песни 1960–1966 годов

Сорок девять дней

Суров же ты, климат охотский, —Уже третий день ураган.Встает у руля сам Крючковский,На отдых – Федотов Иван.Стихия реветь продолжала —И Тихий шумел океан.Зиганшин стоял у штурвалаИ глаз ни на миг не смыкал.Суровей, ужасней лишенья,Ни лодки не видно, ни зги, —И принято было решенье —И начали есть сапоги.Последнюю съели картошку,Взглянули друг другу в глаза…Когда ел Поплавский гармошку,Крутая скатилась слеза.Доедена банка консервовИ суп из картошки одной, —Все меньше здоровья и нервов,Все больше желанье домой.Сердца продолжали работу,Но реже становится стук,Спокойный, но слабый ФедотовГлотал предпоследний каблук.Лежали все четверо в лежку,Ни лодки, ни крошки вокруг,Зиганшин скрутил козью ножкуСлабевшими пальцами рук.На службе он воин заправский,И штурман заправский он тут.Зиганшин, Крючковский, ПоплавскийПод палубой песни поют.Зиганшин крепился, держался,Бодрил, сам был бледный, как тень,И то, что сказать собирался,Сказал лишь на следующий день.«Друзья!..» Через час: «Дорогие!..»«Ребята! – Еще через час. —Ведь нас не сломила стихия,Так голод ли сломит ли нас!Забудем про пищу – чего там! —А вспомним про наших солдат…»«Узнать бы, – стал бредить Федотов, —Что у нас в части едят».И вдруг: не мираж ли, не миф ли —Какое-то судно идет!К биноклю все сразу приникли,А с судна летит вертолет.…Окончены все переплеты —Вновь служат, – что, взял, океан?! —Крючковский, Поплавский, Федотов,А с ними Зиганшин Асхан.1960

Татуировка

Не делили мы тебя и не ласкалиА что любили – так это позади, —Я ношу в душе твой светлый образ, Валя,А Алеша выколол твой образ на груди.И в тот день, когда прощались на вокзале,Я тебя до гроба помнить обещал, —Я сказал: «Я не забуду в жизни Вали!»«А я – тем более!» – мне Леша отвечал.А теперь реши, кому из нас с ним хуже,И кому трудней – попробуй разбери:У него – твой профиль выколот снаружи,А у меня – душа исколота внутри.И когда мне так уж тошно, хоть на плаху, —Пусть слова мои тебя не оскорбят, —Я прошу, чтоб Леха расстегнул рубаху,И гляжу, гляжу часами на тебя.Но недавно мой товарищ, друг хороший,Он беду мою искусством поборол:Он скопировал тебя с груди у ЛешиИ на грудь мою твой профиль наколол.Знаю я, своих друзей чернить неловко,Но ты мне ближе и роднее оттого,Что моя – верней твоя – татуировкаМного лучше и красивей, чем его!1961

«Я был душой дурного общества…»

Я был душой дурного общества,И я могу сказать тебе:Мою фамилью-имя-отчествоПрекрасно знали в КГБ.В меня влюблялася вся улицаИ весь Савеловский вокзал.Я знал, что мной интересуются,Но все равно пренебрегал.Свой человек я был у скокарей,Свой человек – у щипачей, —И гражданин начальник ТокаревИз-за меня не спал ночей.Ни разу в жизни я не мучилсяИ не скучал без крупных дел, —Но кто-то там однажды скурвился, ссучился —Шепнул, навел – и я сгорел.Начальник вел себя не въедливо,Но на допросы вызывал, —А я всегда ему приветливоИ очень скромно отвечал:«Не брал я на душу покойниковИ не испытывал судьбу, —И я, начальник, спал спокойненько,И весь ваш МУР видал в гробу!»И дело не было отложеноИ огласили приговор, —И дали все, что мне положено,Плюс пять мне сделал прокурор.Мой адвокат хотел по совестиЗа мой такой веселый нрав, —А прокурор просил всей строгости —И был, по-моему, неправ.С тех пор заглохло мое творчество,Я стал скучающий субъект, —Зачем же быть душою общества,Когда души в нем вовсе нет!1962

Ленинградская блокада

Я вырос в ленинградскую блокаду,Но я тогда не пил и не гулял,Я видел, как горят огнем Бадаевские склады,В очередях за хлебушком стоял.Граждане смелые,а что ж тогда вы делали,Когда наш город счет не вел смертям?Ели хлеб с икоркою, —а я считал махоркоюОкурок с-под платформы черт-те с чемнапополам.От стужи даже птицы не летали,А вору было нечего украсть,Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали,А я боялся – только б не упасть!Было здесь до фигаголодных и дистрофиков —Все голодали, даже прокурор, —А вы в эвакуациичитали информацииИ слушали по радио «От Совинформбюро».Блокада затянулась, даже слишком,Но наш народ врагов своих разбил, —И можно жить, как у Христа за пазухой под мышкой,Но только вот мешает бригадмил.Я скажу вам ласково,граждане с повязками,В душу ко мне лапою не лезь!Про жизню вашу личнуюи непатриотичнуюЗнают уже органы и ВЦСПС!1961

«Что же ты, зараза, бровь себе побрила…»

Что же ты, зараза, бровь себе побрила,Ну для чего надела, падла, синий свой берет!И куда ты, стерва, лыжи навострила —От меня не скроешь ты в наш клуб второй билет!Знаешь ты, что я души в тебе не чаю,Для тебя готов я днем и ночью воровать, —Но в последнее время чтой-то замечаю,Что ты мне стала слишком часто изменять.Если это Колька или даже Славка —Супротив товарищей не стану возражать,Но если это Витька с Первой Перьяславки —Я ж тебе ноги обломаю, в бога душу мать!Рыжая шалава, от тебя не скрою:Если ты и дальше будешь свой берет носить —Я тебя не трону, а в душе зароюИ прикажу залить цементом, чтобы не разрыть.А настанет лето – ты еще вернешься,Ну, а я себе такую бабу отхвачу,Что тогда ты, стерва, от зависти загнешься,Скажешь мне: «Прости!» – а я плевать не захочу!1961

«Позабыв про дела и тревоги…»

Позабыв про дела и тревогиИ не в силах себя удержать,Так люблю я стоять у дороги —Запоздалых прохожих пугать!«Гражданин, разрешите папироску!»«Не курю. Извините, пока!»И тогда я так просто, без спросуОтбираю у дяди бока.Сделав вид, что уж все позабыто,Отбежав на полсотни шагов,Обзовет меня дядя бандитом,Хулиганом – и будет таков.Но если женщину я повстречаю —У нее не прошу закурить,А спокойно ей так намекаю,Что ей некуда больше спешить…Позабыв про дела и тревогиИ не в силах себя удержать,Так люблю я стоять на дороге!..Только лучше б мне баб не встречать!1963

Серебряные струны

У меня гитара есть – расступитесь, стены!Век свободы не видать из-за злой фортуны!Перережьте горло мне, перережьте вены —Только не порвите серебряные струны!Я зароюсь в землю, сгину в одночасье —Кто бы заступился за мой возраст юный!Влезли ко мне в душу, рвут ее на части —Только б не порвали серебряные струны!Но гитару унесли, с нею – и свободу, —Упирался я, кричал: «Сволочи, паскуды!Вы втопчите меня в грязь, бросьте меня в воду —Только не порвите серебряные струны!»Что же это, братцы! Не видать мне, что ли,Ни денечков светлых, ни ночей безлунных?!Загубили душу мне, отобрали волю, —А теперь порвали серебряные струны…1962

Тот, кто раньше с нею был

В тот вечер я не пил, не пел —Я на нее вовсю глядел,Как смотрят дети, как смотрят дети.Но тот, кто раньше с нею был,Сказал мне, чтоб я уходил,Сказал мне, чтоб я уходил,Что мне не светит.И тот, кто раньше с нею был, —Он мне грубил, он мне грозил.А я все помню – я был не пьяный.Когда ж я уходить решил,Она сказала: «Не спеши!»Она сказала: «Не спеши,Ведь слишком рано!»Но тот, кто раньше с нею был,Меня, как видно, не забыл, —И как-то в осень, и как-то в осень —Иду с дружком, гляжу – стоят, —Они стояли молча в ряд,Они стояли молча в ряд —Их было восемь.Со мною – нож, решил я: что ж.Меня так просто не возьмешь, —Держитесь, гады! Держитесь, гады!К чему задаром пропадать,Ударил первым я тогда,Ударил первым я тогда —Так было надо.Но тот, кто раньше с нею был, —Он эту кашу заварилВполне серьезно, вполне серьезно.Мне кто-то на плечи повис, —Валюха крикнул: «Берегись!»Валюха крикнул: «Берегись!» —Но было поздно.За восемь бед – один ответ.В тюрьме есть тоже лазарет, —Я там валялся, я там валялся.Врач резал вдоль и поперек.Он мне сказал: «Держись, браток!»Он мне сказал: «Держись, браток!» —И я держался.Разлука мигом пронеслась,Она меня не дождалась,Но я прощаю, ее – прощаю.Ее, как водится, простил,Того ж, кто раньше с нею был,Того, кто раньше с нею был, —Не извиняю.Ее, конечно, я простил,Того ж, кто раньше с нею был,Того, кто раньше с нею был, —Я повстречаю!
в официальном магазине Литрес

Без серии

Одень свою семью в вельвет и коттон
Д. Л. Бранденбергер Национал-Большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931-1956)
Ha горных уступах
Высшая цель. Секрет, который поддерживает вас каждую минуту
Стихи и песни
Баллада о Любви