— О Томе Чериле? Сразу скажу, что уже много лет мы любовники. Вы это хотели знать? Наша связь никому не приносила вреда, а нам, ему и мне, давала много радости.

— Вы когда-нибудь подумывали о браке?

— Конечно. Мы же нормальные люди. Но нам это представлялось… и представляется нереальным.

— Почему? Закон о разводе в наши дни довольно либеральный.

— Да, конечно. — Это был вежливый, уклончивый ответ. После него наступило молчание. Джин Обин погрузилась в свои мысли. Дейвид Тейлор ждал, а сержант Дру, чтобы прервать затянувшуюся паузу, кашлянул.

— Так почему же? — переспросил Тейлор. — Дочери у майора уже взрослые. Правда, Эйлин Черил могла поднять шум, но…

— Могла. В этом-то все и дело. И подняла бы. Я виделась с ней всего один раз, на вечеринке у Джилл, но Том считает… — Она говорила взволнованно, однако горечи в ее словах почти не было. — Мы не имели права рисковать. Боялись огласки. Все газеты растрезвонили бы про развод.

Дейвид Тейлор сдержал раздражение и с любопытством посмотрел на Джин.

— Прошу прощения, но мне не все ясно. И в наши дни разводы — штука неприятная, даже, бывает, грязная. Но пресса ими подолгу не занимается. В вашей ситуации это была явно не очень высокая цена за свободу. И, извините, ни вы сами, ни майор Черил не такие уж знаменитые люди. Не производите вы впечатление и тех, кто очень уж заботится об общественном мнении.

— Дело не в том, старший инспектор. — Джин немного помолчала. — Кто-нибудь из вас помнит Брэдфорда Обина?

Имя показалось старшему инспектору смутно знакомым. Кажется, кто-то из знаменитостей… Кто?.. Это было давно, когда он еще учился в школе. Спортсмен? Герой? Актер?

Но копаться в памяти не было необходимости, потому что сержант Дру внезапно сказал:

— Я его помню, миссис Обин. Летчик-испытатель. Самый известный в стране после второй мировой войны — гордость всего британского самолетостроения. Побил в свое время все рекорды по скорости и высоте полета, завоевал все мыслимые и немыслимые призы. Но потом что-то там случилось, какой-то несчастный случай. Правильно?

Разъяснения сержанта предназначались для старшего инспектора. Он смотрел на Джин и заметил, что при словах «несчастный случай» она вздрогнула. Лицо у нее побледнело, он боялся, что она расплачется, и жалел, что не привел с собой из отдела какую-нибудь женщину.

Но Джин Обин сумела совладать со своими чувствами.

— Да, несчастный случай, — сказала она хриплым голосом. — Дело было так. Брэд очень хотел, чтобы я научилась летать, и сразу, как мы вернулись из свадебного путешествия, стал давать мне уроки. К несчастью, я оказалась плохой ученицей, не чувствовала самолета. В воздухе еще ничего, но рассчитать расстояние до земли при посадке мне не удавалось. Брэд был опытный инструктор и решил в конце концов заставить меня преодолеть страх. В общем, как-то раз мы летели на легком тренировочном самолете с двойным управлением, и он сказал: «Все. Я убираю руки со штурвала. Ты идешь правильно. Садись сама, без помощи».

Джин Обин перевела дух. Она говорила быстро, словно хотела поскорей закончить.

— И конечно же, я разбила самолет. Очень эффектно, как мне сказали позже. Брэд хотел спасти положение, но не успел, да и я держалась за штурвал мертвой хваткой. В общем, я пролежала в больнице две недели — сломала пару ребер и запястье, но вышла оттуда как новая. Брэд же, — она с усилием сглотнула слюну, — стал инвалидом. Переломал себе все, что можно было переломать. У него до сих пор парализованы ноги. Но ум остался ясный: следит за событиями, читает книги, газеты. — Она яростно вскинулась. — Я никогда, слышите, никогда с ним не разведусь. Не могу. Я и так принесла ему много горя. И Том не стал бы разводиться, если бы был риск скандала, затрагивающего мое имя. Ведь Брэд обо всем бы узнал. И Том это понимает. Нет, развод не для нас. Приходится соблюдать внешние приличия.

Снова наступило молчание. Джин посмотрела старшему инспектору прямо в глаза и, растягивая слова, добавила:

— Жестоко так говорить, но даже смерть Эйлин не помогла нам. Одна смерть или один развод — ничто без другого.

И как к этим словам прикажете относиться, спросил себя Дейвид Тейлор. И что я могу сейчас сказать, чтобы она не почувствовала ни обиды, ни снисходительности. В голове у него промелькнула мысль о собственной жене. Если бы ее не убило сразу, а только изувечило… Нет, он не мог ее представить себе ясно и вдруг поймал себя на том, что уже думает о Джилл Черил.

— Большое спасибо, миссис Обин, — сказал он наконец, поднимаясь, — за то, что пошли нам навстречу и откровенно все рассказали.

— Пожалуйста! Но главный вопрос — что вы собираетесь предпринять по этому поводу. Для меня сейчас важнее, чем прежде, чтобы муж ничего не узнал про Тома. — Ее руки были сжаты так крепко, что костяшки пальцев побелели. — В конце прошлой недели врачи меня предупреждали, что собираются сделать ему операцию. В последнее время его состояние ухудшилось. И он должен чувствовать, что я с ним на все сто процентов. Вы меня понимаете?

Дейвид Тейлор кивнул:

— Конечно, понимаю, миссис Обин. Мы будем предельно осторожны. Мне придется доложить обо всем моему начальнику, но на этом, я полагаю, огласка и закончится. Думаю, он не станет возражать.

— Спасибо, — сказала Джин. — Большое спасибо.

— Будем проверять ее рассказ? — спросил сержант Дру, когда они шли от дома к машине.

Вопрос звучал чисто риторически. Старший инспектор поднял бровь:

— Естественно, хотя я сильно удивлюсь, если в нем есть хоть слово неправды.