Обогнув Оксфорд с севера по окружной дороге, он свернул на шоссе, что вело к торговому городку Коламбери и дальше — на Корстон, в самую сердцевину Котсуолдских холмов. Автобус из Оксфорда на Коламбери шел по главному шоссе, через селения, где можно было рассчитывать на большее число пассажиров. Хью как раз увидел впереди автобус, когда делал еще один поворот — теперь уже на узкую извилистую дорогу, по которой ездил всегда. Нельзя было с уверенностью сказать, какой путь короче — они часто спорили об этом в Корстоне, — но здесь, по крайней мере, реже встречались люди и машин было совсем мало. Во всяком случае, Хью Ройстоун предпочитал именно этот путь.

Занятый своими мыслями, он заметил девочку, стоявшую на обочине, лишь когда был уже ярдах в пятидесяти от нее. Казалось, она возникла ниоткуда, фигурка хрупкая — на вид совсем ребенок, короткая плиссированная юбка, белая блузка, белые носки и соломенная шляпка, которой она неуверенно помахивала перед собой.

Езда автостопом на дорогах в этой части страны была не в диковинку, и Ройстоун ничего не имел против этого. Но он ехал на порядочной скорости и затормозить перед девочкой не мог. Остановившись на некотором расстоянии от нее, он высунулся в окно, почти уверенный, что она уже бежит к машине. Однако девочка не двинулась с места; понурясь, она с несчастным видом смотрела на дешевенький фибровый чемодан, стоявший у ее ног.

Ройстоун дал задний ход и, поравнявшись с ней, сказал:

— Привет. Куда путь держишь? Хочешь, подвезу?

— О сэр, пожалуйста! Если вы в сторону Коламбери…

— Именно. Ну, забирайся живее.

Он открыл ей дверцу и взял чемоданчик, чтобы поставить назад, туда, где уже лежал его кейс. Девочка села с ним рядом. Вблизи она выглядела старше — ей можно было дать лет тринадцать-четырнадцать, а не десять или одиннадцать, как ему сперва показалось. У нее были светлые волосы, заплетенные в две косички, славные голубые глаза и немного чумазое личико. Она явно только что плакала. Ройстоун ободряюще ей улыбнулся.

— Пристегни ремень.

— Да, сэр. Спасибо, что остановились. Одна машина прошла, но она была полная. Один шофер грузовика предложил подвезти, но мне что-то не захотелось…

— Правильно, надо быть осторожной, — одобрил ее Ройстоун. — Как тебя зовут?

— Мойра Гейл, сэр. А про то, что вы сказали, — насчет осторожности, — я знаю. Моя мама ужасно рассердилась бы, если бы узнала, что я «голосовала» на дороге.

— Так почему же ты все-таки…

— Просто не было другого выхода. — Мойра всхлипнула, достала скомканный платочек и высморкалась. — У меня стащили кошелек!

— Как же так?

Ройстоун постарался спрятать усмешку. Девочка, как ни была убита, последнюю фразу произнесла яростно, даже свирепо. Он еще раз искоса взглянул на нее. Хрупкая, тоненькая и очень трогательная.

— Это вот как случилось, — заговорила она. — От Рединга до Коламбери прямого пути нет, если, конечно, не имеешь собственной машины. Поэтому в Рединге я взяла билет до Оксфорда. А там собиралась пересесть на автобус до Коламбери. Надеялась попасть на дневной, чтобы было время купить чего-нибудь поесть. Потом я вспомнила, что не купила подарка тетушке, и пошла в тот большой магазин напротив памятника…

— Знаю. Теперь там универсальный магазин «Дебенхэмз», — машинально пояснил Ройстоун. Слушал он не слишком внимательно, однако спросил: — Значит, ты едешь навестить свою тетю?

— Ну да. Ее фамилия тоже Гейл… миссис Эдна Гейл. Она вышла замуж за папиного брата, но он умер, и она вернулась в Коламбери, хотела жить поближе к своим родственникам. Ее сестра — миссис Гоутубед… та леди, что заведует здесь почтовым отделением. Да, может, вы их знаете, сэр, если сами из Коламбери?

— Нет. Я живу в Корстоне. В нескольких милях отсюда.

— Это где та большая школа? Вы учитель, сэр?

— Да. Я директор школы.

— О! — Мойра как будто прониклась почтением. Она наклонилась и подтянула повыше носки.

— Ты начала рассказывать, отчего тебе пришлось «голосовать», — напомнил Ройстоун, нетерпеливо сигналя единственной машине впереди, мини-бусу, который ехал по середине узкой дороги и никак не давал себя обойти. — Ты пошла в магазин купить подарок тете.

— Да. Шарф. Мама дала мне денег. Вот там я и потеряла кошелек. За шарф я заплатила, так что тогда еще кошелек был у меня. А вот взяла я его потом или оставила, не помню. Сдачу — несколько пенни — я положила в карман кофточки. У кассы за мною стояли две дамы, мне не хотелось их задерживать, у меня еще чемодан этот и шляпа… — Фразу она не закончила.

— Неужели ты не вернулась в магазин, когда обнаружила, что кошелька нет? — спросил Ройстоун.

— Конечно, вернулась, сэр, но кошелька не было. Девушка-кассирша везде посмотрела. Она сказала, что я, должно быть, потеряла его на улице.

— Понятно. Значит, ты осталась совсем без денег?

— Только вот сдача после покупки шарфа, но этих денег хватило на автобусный билет всего лишь до конца Вудстокской дороги. Дальше я пошла пешком, надеялась, что кто-нибудь подберет меня, но вот не везло… Так что, если бы не вы… Я уж совсем потеряла надежду. Я глубоко вам признательна, сэр.