— А в школьной библиотеке эта книжка есть? — робко поинтересовался Шмыгунов, который за всю жизнь прочитал только «Репку», и то с помощью мамы.

Его перебил не менее начитанный Петухов:

— Завянь, Шмыга. Я первый на очереди.

В тот день у Веры Ивановны разыгралась мигрень. Таблетки не помогали. Ночью она без сна ворочалась в кровати. В висках пульсировала боль, а в ушах навязчиво звучали слова, которые ей смутно что-то напоминали:

«Во дни… депресняка, во дни грузилова о судьбах нашего мазерленда ты один меня крышуешь и бэкапишь, о, крутой, чумовой и драйвовый русский язык…»

У моей сестры удивительный талант меня донимать. Хлебом не корми, только дай покомандовать. Никакого спасения от неё нет. Всего-то на четыре года старше, а корчит из себя взрослую, то и дело меня воспитывает: вещи не разбрасывай, мяч по квартире не гоняй. Допустим, её претензии насчёт того, чтобы мои носки не валялись у неё на кровати, я ещё могу понять, но комната-то у нас общая. Может, мне тоже не нравится, когда она письменный стол всякими цветочками захламляет. Так она, помимо всего прочего, в мои тетрадки лезет. Зачем, мол, их разрисовываешь? Я ей вежливо так отвечаю:

— Не твоего ума дело. Пушкин тоже в тетрадях уродцев рисовал, а каким человеком стал.

Другая бы на её месте заткнулась, а Танька мне:

— Ну, раз речь зашла о Пушкине, было бы неплохо тебе стихи учить. И словарный запас расширишь, и память улучшишь.

Я думал, она это для смеха сказала, так нет. Достала книжищу «Поэты Серебряного века» и давай надо мной измываться. Мало ей того, что таблицей умножения меня замордовала. А калькулятор на что? Если все начнут в уме считать, выходит, изобретению зря пропадать? А самое обидное, что родители не просто закрывают глаза на нарушения моих прав человека, но ещё сестру нахваливают. Я старался не унывать и стойко переносить выпавшие на мою долю невзгоды, но чем дальше, тем больше распоясывалась сестрица. И вот, когда я уже совсем отчаялся добиться справедливости, мне улыбнулась удача.

В пятницу родители собрались в Сергиев Посад, на юбилей к маминой тётке. Вернуться они планировали в субботу, а нас впервые оставляли домоседничать одних. Если бы не сестра, то о лучшем и мечтать нечего, но не тут-то было. Как и следовало ожидать, только родители за порог, она принялась диктовать свои законы. Стоило мне включить телик, Танька тут как тут!

— Сначала убери за собой свинство на кухне, выучи уроки и заполни дневник на следующую неделю.

— А может, тебе ещё пшеницу и просо по разным мешкам разложить? — съязвил я.

— Не умничай, Золушка, а то заставлю в придачу ботинки почистить. И вообще, выключи телик. Для тебя в программе сегодня ничего нет.

И стоит так нагло и невозмутимо, как Кинг-Конг перед небоскрёбом.

— Как ничего? А «Пятница, 13» про Фредди Крюгера? — напомнил я.

— Такие фильмы вообще надо запретить показывать, — сказала Танька.

Сама она не смотрела ни ужастиков, ни боевиков. Кругозора — ноль. Но, если сестра такая тёмная, то почему я должен страдать? Только я открыл рот, чтобы об этом заявить, как вдруг на меня нашло озарение. Я знал, как поставить её на место. Сегодня было тринадцатое число, пятница. Коварный замысел постепенно вырисовывался в моей голове.

За обедом я, как бы невзначай, бросил:

— Угораздило же родителей уехать в пятницу, тринадцатого. Я бы не рисковал оставлять нас одних.

— Почему? — равнодушно спросила сестра.

— Если бы ты смотрела фильмы ужасов, тогда бы знала, что в эту ночь вся нечисть оживляется. Слабо, к нам какой-нибудь призрак притащится?

Танька выразительно покрутила пальцем у виска и покачала головой.

— Меньше в телевизор пялься, и привидения мерещиться не будут.

«Ничего, мы ещё посмотрим, что кому мерещится», — злорадствовал я.

К вечернему мероприятию я решил подготовиться основательно. Реалити-шоу предстояло покруче кино. Танька только со мной храбрая, а по жизни трусло, каких поискать. Ничего, я ей сделаю «Один дома-3», будет как шёлковая ходить.

План созрел сам собой и был прост, как всё гениальное. Правда, он потребовал некоторого вложения денег, но ради такого случая я был готов на любые жертвы.

Для начала я сгонял в супермаркет за воздушным Шаром. Обычные шарики, надутые гелием, я отмёл сразу же. Они были слишком ненадёжными и могли лопнуть в любой момент. В серьёзном деле лучше не мелочиться. Я раскошелился на дорогой шар из плотного серебристого материала. Выбор был велик: и зебры, и пиратские шхуны, и всякие медвежата-котята. Но я присмотрел скромный круглый шар размером с арбуз, на котором было написано: «Поздравляем!» Впрочем, надпись меня не интересовала. Всей этой красоте не суждено было радовать глаз моей сестрицы.

Пронести покупку в квартиру не составило труда. Таньки дома не было. По пятницам она ходит на курсы английского. А вот спрятать шар оказалось куда сложнее. Шкаф-то у нас общий, хотя большинство полок и вешалок забиты одёжками сестры. Я вообще удивляюсь, зачем девчонкам столько тряпок? Послонявшись по квартире, я наконец решил пристроить его в спальне у родителей. В мамин шкаф Танька не полезет.

Дальше предстояло найти белую простыню. И вот тут мой замечательный план дал сбой. Как назло такой простой вещи, как белая простыня, в доме не оказалось. Мама сменила всё однотонное постельное бельё на цветное. Согласитесь, привидение в полоску или в цветочек будет выглядеть неубедительно. Мой план был на грани провала. Оставалась одна надежда: мамина коллекция, как ее называл папа. У мамы необычное хобби — покупать ткани. Не то чтобы она была заядлой портнихой, но время от времени на неё находит вдохновение. Тогда она достаёт какой-нибудь отрез из своих запасов и с энтузиазмом принимается за работу.