С ходу поставить диагноз «психопат» и попасть в яблочко можно, пожалуй, только в том случае, если у подозреваемого такой «послужной список» преступлений, которому позавидовали бы даже братья Крэй (преступные братья-близнецы, наводившие ужас на весь Лондон в 1960-е годы. — Пер.), если он повел счет своим арестам в очень нежном возрасте и если стабильно посылал куда подальше суды и службы надзора за условно осужденными со всеми их взысканиями и запретами. Но даже длинный перечень правонарушений, из-за которого показатель PCL-R стремительно поползет вверх, не даст абсолютной уверенности в том, что перед вами психопат. Человек с внушительным списком преступлений заведомо пройдет не меньше чем по половине пунктов PCL-R, но весь вопрос здесь не столько в количестве совпадений, сколько в их комбинации. Точно так же и отсутствие той или иной характеристики не отменит диагноз «психопат», если в целом опрашиваемый хорошо подходит под это определение, — ведь и психопаты бывают разные. То есть нужно понимать, что далеко не каждый человек, который, к примеру, ведет паразитический образ жизни, непременно окажется психопатом — может быть, он просто тунеядец.

Врожденные свойства психопата таковы, что его неизменно влечет преступный мир, и именно там он может раскрыть все свои уникальные «таланты». И потому неудивительно, что вероятность встретить психопата в тюрьме в 15 раз выше, чем вероятность столкнуться с ним на улице. Именно поэтому наиглавнейшая задача судебного психолога — вычислять этих самых психопатов, чтобы предотвратить то бесчисленное множество разнообразных и изощренных преступлений, на которые они еще могут пойти. В сравнении с другими правонарушителями психопаты гораздо чаще совершают акты насилия и запугивания. И, в отличие от «рядовых» преступников, которые нередко нападают на свою жертву сгоряча, под влиянием момента, психопаты особенно жестоки в своих злодеяниях: они хладнокровны, расчетливы, хищны и, как правило, руководствуются соображениями материальной или какой-либо иной выгоды. Но, при всей притягательности для них криминального образа жизни, его избирают далеко не все.

Существует особая группа психопатов — их иногда называют «успешными» или «субклиническими» (продромальными, или бессимптомными. — Пер.), — которые не пошли по столь явно преступному пути. Как правило, они неглупы и, возможно, неплохо образованны, они не ведут такое бессмысленное существование, как другие психопаты, год за годом отполировывают навыки общения с окружающими, умудряются прижиться в обществе и заслужить его доверие — то есть они могут быть кем угодно: юристами, биржевыми маклерами или даже психиатрами. Некоторые из них могут балансировать на грани закона: они его не нарушают — ну, или «не совсем» нарушают, — но ведут себя аморально и при случае могут нанести большой вред тем, кто, к своему несчастью, окажется вовлечен в их аферу. Некоторых из них еще попросту не поймали с поличным, и они втихую уговаривают, запугивают и шантажируют членов своей семьи, друзей, коллег и случайных свидетелей, чтобы те помалкивали о замеченных провинностях. Такие «успешные» психопаты, как правило, набирают по PCL-R от 20 с небольшим до 30 баллов.

Психопата, который хоть раз оказывался в тюрьме, вычислить просто. Но, как заметил Клекли, некоторые психопаты «уж очень умело и правдоподобно прикидываются нормальными». Пример — одна моя знакомая, которая переехала в новый дом как раз в тот день, когда возле местного мусорного бака нашли до неузнаваемости изуродованное тело. Арестованный вскоре убийца-садист жил буквально у нее за забором. Все ее соседи были в ужасе от случившегося и, без сомнения, провели немало бессонных ночей, воображая те кошмарные сцены, которые могли разыгрываться всего в нескольких ярдах от их крыльца. Многие из них позже признавались, что и сами подозревали того парня из дома номер три, потому как «у него на лбу было написано, что он психопат». А что же моя знакомая? Она вовсю наслаждалась повышенным вниманием прессы, как по команде делала изумленно-трагичное лицо, едва включалась камера, и вставляла свои «пять копеек» в репортаж каждой съемочной группы, появлявшейся в их округе. Как ни странно, она так ни словом не обмолвилась о жертве этого ужасного преступления и не выразила соболезнования семье несчастной женщины, зато произнесла пламенную речь на тему: «В каком жестоком мире мы живем». А потом пожаловалась знакомым, как сильно ее раздражает долгое полицейское расследование, из-за которого она никак не может закончить свой переезд. И, что еще хуже, как не вовремя она купила этот дом — ведь теперь на жилье в этом неблагополучном районе упадут цены. Поговорив с соседями, она узнала имя убитой и посетила ее похороны — не для того, чтобы выразить свои соболезнования близким, а чтобы сделать фотографии гроба и безутешных родственников, которые она потом попыталась продать одной газете. Эти снимки оказались никому не нужны, но она не сильно расстроилась — на следующий день она сообщила мне, что «в их редакции чудесный буфет». Не знаю, что конкретно было не в порядке с головой у убийцы (хотя и подозреваю, что обычной психопатией дело не ограничилось), но, по-моему, вместо одного психопата бедные соседи получили другого — пусть и менее опасного.

Вполне возможно, что именно такой волк в овечьей шкуре живет и у вас под боком, — о нем и пойдет речь в этой книге. Ведь если вашего бойфренда только что приговорили к пожизненному заключению за его 89-е преступление и по дороге в камеру он умудрился боднуть головой своего адвоката и незаметно стащить ваш кошелек, вам и без всяких книжек должно быть все ясно.

Удивительное происшествие с кошкой в мусорном контейнере

В августе 2010 года Мэри Бейл была заснята уличной камерой видеонаблюдения как раз в тот момент, когда забрасывала соседскую кошку Лолу в мусорный контейнер. Эта запись вызвала фурор: клип под разными заголовками, вроде «Мэри Бейл — главная злодейка Британии?», распространился по Интернету со скоростью света, его просмотрели миллионы пользователей на YouTube.

Несмотря на такую бурную общественную реакцию, полиция долго не могла решить, можно ли считать этот возмутительный поступок преступлением (сошлись на том, что да — на Бейл подала в суд организация RSPCA (Королевское общество предотвращения жестокого обращения с животными. — Пер.), и ей пришлось заплатить штраф в 250 фунтов за жестокое обращение с животным). А можно ли считать его поступком психопата? Он, без сомнения, был необдуманным: позже Бейл говорила, что «ей вдруг показалась очень забавной идея» запихнуть в мусорный контейнер несчастное создание — и, совершая его, женщина не испытывала никакой жалости ни к Лоле, ни к ее хозяевам. Кошку не могли найти до утра следующего дня, ей пришлось просидеть в мусоре около 15 часов. А когда Бейл была разоблачена, она сказала в свое оправдание: «Это ведь всего лишь кошка» — иначе говоря, искренне удивилась, что из-за ее «шалости» поднялся такой шум. Только потом, под сильнейшим давлением общественного мнения, она принесла хозяевам свои извинения и заявила, что не может объяснить свое поведение, так как «это совершенно на нее не похоже».

Конечно, на основании всего лишь одного подозрительного поступка мы не можем объявить Мэри Бейл психопаткой. По большому счету, в ней нет ничего примечательного — если, конечно, она и раньше не увлекалась подобными жестокими и бессмысленными «шутками», не заснятыми столь удачно на камеру. Но в ее истории важно другое — то, как на это происшествие среагировала общественность. На протяжении нескольких недель Бейл получала письма с угрозами, к ее начальству обращались с требованием уволить ее с работы, а Интернет пополнялся все новыми и новыми поношениями в адрес «живодерки». Этот инцидент показывает, что с тем, кто нарушит писаные или неписаные моральные законы, общество церемониться не станет.

И женщины туда же

Американская психиатрическая ассоциация подсчитала, что психопатами являются три процента мужского и один процент женского населения земли. При этом женщины-психопатки набирают больше баллов по личностным, чем по поведенческим характеристикам PCL-R — то есть многие из них входят в число тех самых «успешных» психопатов, которые ускользают от наших «радаров». И хотя изучение психопатов идет вперед семимильными шагами, большинство исследований, результатами которых мы сейчас располагаем, проводились на мужчинах. Вот почему в этой книге мы будем чаще говорить о «нем», чем о «ней».