Почему я не верю пророкам? Скорее наоборот, почему ты веришь им? На основании, ответишь ты, их пророчеств о Христе. Со своей стороны, я прочёл пророков с самым пристальным вниманием и не нашёл таких пророчеств. И, конечно же, это указывает на слабую веру – не верить Христу без доказательств и свидетельств. В самом деле, ты привык учить, что христианская вера настолько проста и безусловна, что не допускает многотрудных исследований. Почему же ты разрушаешь простоту веры, подпирая её свидетельствами, и иудейскими свидетельствами тоже? Или, если ты меняешь своё мнение из-за свидетельств, какой свидетель может быть достовернее Самого Бога, свидетельствовавшего о Своём собственном Сыне, когда послал Его на землю, – не через пророка или истолкователя, – голосом прямо с небес: Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте (Мф 3:17 / Лк 9:35). И ещё Он свидетельствует о Себе Самом: Я исшёл от Отца и пришёл в мир (Ин 16:28), и во многих подобных отрывках. Когда иудеи спорили с этим свидетельством, говоря: Ты Сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твоё не истинно, – Он ответил: в законе вашем написано, что двух человек свидетельство истинно. Я Сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует обо Мне Отец, пославший Меня (8:13-18). Он не упоминает о пророках. Ещё Он обращается к свидетельству Своих собственных дел, говоря: если не верите Мне, верьте делам Моим (Ин 10:38), а не: если не верите Мне, верьте пророкам. Соответственно, мы не требуем свидетельств о нашем Спасителе. Всё, что мы ищем в пророках, это благоразумие и добродетель, добрый пример, которого, как ты прекрасно знаешь, невозможно найти у иудейских пророков. Это, несомненно, объясняет сделанное тобой однажды предложение верить им на основании их пророчеств, без упоминания об их делах. Это могло бы быть хорошо, если было бы согласно со словом Писания, что не собирают винограда с терновника и смокв с репейника (Мф 7:16). Пока это может послужить кратким и достаточным ответом на вопрос, почему мы не верим пророкам. То, что они не пророчествовали о Христе, изобильно доказано в творениях наших отцов. Я добавлю только, что, если бы еврейские пророки знали и проповедовали Христа и всё же жили такой порочной жизнью, к ним могло бы быть отнесено то, что Павел говорит о мудрых людях среди язычников: они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце (Рим 1:21). Видишь ли, знание великих вещей недорогого стоит, если жизнь не соответствует ему.

Нас спрашивают, как же мы почитаем Христа, отвергая пророков, провозгласивших обетование Его прихода. Сомнительно, впрочем, при исследовании, что можно показать, будто бы еврейские пророки предсказали нашего Христа, то есть Сына Божьего. Но даже если и так, что нам до того? Если бы эти свидетельства пророков, о которых ты говоришь, стали причиной обращения кого-нибудь из иудаизма в христианство, и если бы он затем презрел этих пророков, он, конечно, был бы не прав и заслуживал бы обвинения в неблагодарности. Но мы по природе язычники, от необрезания; как говорит Павел, рождённые под иным законом (Еф 2:11). Те, кого язычники называют поэтами, были нашими первыми наставниками благочестия, и от них мы позднее обратились в христианство. Мы не становились сначала иудеями, чтобы добраться до христианства через веру в их пророков, но были привлечены только славой, и добродетелью, и мудростью нашего Освободителя Иисуса Христа. Если бы я оставался в религии моих отцов, и ко мне пришёл бы проповедник, используя пророков, как свидетельство в пользу христианства, я подумал бы, что он сошёл с ума, пытаясь поддержать сомнительное тем, что ещё более сомнительно для язычника. Ему пришлось бы сначала заставить меня поверить пророкам, а затем, через пророков, уверовать во Христа. А чтобы доказать истинность пророков, нужны другие пророки. Ибо если пророки свидетельствуют о Христе, кто свидетельствует о пророках? Возможно, ты скажешь, что Христос и пророки взаимно свидетельствуют друг о друге. Но язычник, не знающий их, не поверит ни свидетельству Христа о пророках, ни свидетельству пророков о Христе. Если язычник становится христианином, он должен благодарить свою собственную веру, и никого более. Давай, для примера, представим себя беседующими с вопрошающим язычником. Мы предлагаем ему уверовать во Христа, поскольку Он – Бог. Он спрашивает о доказательствах. Мы ссылаемся на пророков. Какие пророки? – спрашивает он. Мы отвечаем: еврейские. Он улыбается и говорит, что не верит им. Мы напоминаем ему, что о них свидетельствует Христос. Он отвечает, смеясь, что мы сначала должны заставить его уверовать во Христа. После этой беседы мы замолкаем, а он удаляется, думая, что мы более ревностны, чем мудры. Вновь я повторяю, что христианская Церковь, состоящая в большей степени из язычников, чем из иудеев, ничем не обязана еврейским свидетельствам. Если, как говорят, пророчества о Христе можно найти у Сивилл, или у Гермеса, называемого Трисмегистом, или у Орфея, или у любого языческого поэта, это могло бы помочь вере тех, кто, подобно нам, обратился от язычества к христианству. Но свидетельство евреев было бесполезно для нас до обращения, поскольку мы не могли поверить ему, и излишне после, поскольку мы веруем и без него.

Если ты спрашиваешь, почему мы не верим Моисею, то это из-за нашей любви и благоговения ко Христу. Самый безрассудный человек не может благосклонно относиться к тому, кто проклинает его отца. Так и мы отвращаемся от Моисея не столько из-за его хулы на всё человеческое и божеское, сколько из-за ужасного проклятия, которое он произносит на Христа, Сына Божьего, повешенного на дереве ради нашего спасения. Сделал это Моисей намеренно, или нет, – тебе виднее. В любом случае, он не может быть извинён или считаться достойным доверия. Его слова: проклят (пред Богом) всякий повешенный на дереве (Втор 21:23). Ты учишь меня верить этому человеку, хотя, если он был вдохновлён, он проклял Христа сознательно и намеренно, а если он сделал это по незнанию, то он не был пророком. Выбери любой ответ. Моисей не был пророком и, проклиная, по своему обыкновению, впал в грех хулы против Бога по неведению. Или он всё же был пророком и предвидел будущее, и по недоброжелательству к нашему спасению направил яд своего проклятия против Того, Кто должен был совершить это спасение на дереве. Тот, кто так оскорбляет Сына, не может видеть или знать Отца. Тот, кто не знает ничего о вознесении Сына, не может предсказать и Его прихода. Более того, следует учесть степень оскорбления, нанесённого этим проклятием. Ибо оно обвиняет всех праведников и мучеников, и страдальцев всякого рода, умерших так, как Пётр, Андрей и другие. Такое жестокое обвинение никогда не изошло бы от Моисея, если бы он был пророком и если бы, конечно, он не был лютым врагом всех этих страдальцев. Ибо он объявил их проклятыми не только людьми, но и Богом. Итак, какое благословение остаётся Христу, или Его апостолам, или нам, если нам случится быть распятыми за Христа? Это указывает на великое безрассудство Моисея и отсутствие какого либо пророческого вдохновения, ибо он не заметил, что люди бывают повешены на дереве по самым разным причинам: некоторые за свои преступления, а иные страдают ради Бога и из-за праведности. В своём безрассудстве он свалил всех вместе в кучу, без различия, под одно и то же проклятие; если бы у него был хоть какой-то разум, не говоря уже о вдохновении, если бы он хотел выбрать наказание крестом из всех остальных как особенно отвратительное, он сказал бы: проклят всякий виновный и нечестивый, повешенный на дереве. Это создало бы различие между виновным и невинным. И всё же даже это было бы неверным, поскольку злодея Христос забрал с Собою с креста в рай Своего Отца. Был ли Варавва, знаменитый разбойник, не повешенный на дереве, но отпущенный из темницы по требованию иудеев (Мф 27:26), более благословен, чем вор, с креста сопровождавший Христа на небо? Ещё там есть проклятие на человека, почитающего солнце и луну (Втор 17:3). Если по приказу языческого монарха меня будут принуждать поклоняться солнцу, и если от страха перед этим проклятием я откажусь, навлеку ли я на себя проклятие, если буду наказан распятием? Возможно, у Моисея была привычка проклинать всё доброе. Мы думаем о его осуждении не более, чем о брани старух. Так, мы находим его произносящим проклятие на всю молодёжь обоего пола, когда он говорит: Проклят всякий, кто не восставит семя в Израиле (Втор 25:5-10). Это прямо направлено против Иисуса, Который, если верить тебе, родился среди иудеев и не оставил семени, чтобы продолжить Свой род. Это также указывает на его учеников, неких из которых Он забрал от женщин, на которых они были женаты, а неким, бывшим холостыми, Он запретил жениться. Ты видишь, у нас есть хорошая причина выразить своё отвращение к дерзости, с которой Моисей изрыгает проклятия на Христа, на свет, на целомудрие, на всё божественное. Ты немногого добьёшься, различая повешение на дереве и распятие, как ты обычно пытаешься сделать в ходе апологии, ибо Павел отвергает подобное различение, когда говорит: Христос искупил нас от проклятия закона, сделавшись за нас проклятием — проклят всяк, висящий на дереве (Гал 3:13).

Почему мы не принимаем Ветхого Завета? Потому, что, когда сосуд полон, то, что наливают в него, не будет воспринято, но стечёт; и полный желудок извергает то, чего не может удержать. Так и иудеи, довольные Ветхим Заветом, отвергают Новый; и мы, принявшие Новый Завет от Христа, отвергаем Ветхий. Вы принимаете оба, поскольку лишь наполовину наполнены каждым, и один не дополняет, а повреждает другой. Ибо наполовину наполненный сосуд не дополняют чем-либо отличным по природе от того, что он уже содержит. Если в нём содержится вино, он должен быть дополнен вином; если мёд – мёдом; уксус – уксусом. Ибо наливать желчь в мёд, воду в вино или щёлок в уксус – не дополнение, а осквернение. Именно поэтому мы не принимаем Ветхий Завет. Наша Церковь, невеста Христова, бедная невеста богатого Жениха, довольствуется имуществом своего супруга и презирает богатства внешних любовников, и отвергает дары Ветхого Завета и его автора, и согласно своей природе принимает только письма своего Жениха. Мы оставляем Ветхий Завет твоей церкви, которая, подобна невесте, неверной своему жениху, наслаждающейся письмами и дарами другого. Этот повредивший твоё целомудрие любовник, бог евреев, на своих каменных скрижалях обещает тебе золото и серебро, изобилие пищи (Втор 8:7-9) и землю Ханаана (Исх 23:23). Такие низменные награды соблазнили тебя быть неверной Христу после всех богатых подарков, дарованных Им! Такими ухищрениями бог евреев овладел невестой Христовой! Ты должна знать, что ты обманута, и что эти обещания лживы. Этот бог пребывает в бедности и нищете и не может сделать, что обещает. Ибо если он не может дать эти вещи синагоге, которая повинуется ему во всём как рабыня, как может он даровать их вам, чужакам, горделиво сбросившим его ярмо со своей шеи? Продолжайте же, если уж начали, пришивайте новую заплату на ветхую одежду, наливайте новое вино в старые мехи, служите двум господам, не угождая ни одному, превращайте христианство в чудище, полулошадь и получеловека; но позвольте нам служить только Христу, довольствуясь Его бессмертными дарами и подражая Апостолу, сказавшему: Способность наша от Бога. Он дал нам способность быть служителями Нового Завета (2Кор 3:6). К богу евреев у нас нет интереса ни в чём; ибо ни он не может исполнить своих обещаний, ни мы не хотим, чтобы он смог. Свобода Христова сделала нас безразличными к обольщениям этого чужака. Этот образ отношения жены к своему мужу освящён Павлом, сказавшим: Замужняя женщина привязана законом к живому мужу; а если умрёт муж, она освобождается от закона замужества. Посему, если при живом муже выйдет за другого, называется прелюбодейцею; если же умрёт муж, она свободна от закона, и не будет прелюбодейцею, выйдя за другого мужа (Рим 7:2). Здесь он показывает, что есть духовное прелюбодеяние в соединении со Христом до отречения от законодателя и признания его, так сказать, мёртвым. Это относится прежде всего к уверовавшим во Христа иудеям, которые должны забыть своё былое суеверие. Мы, обратившиеся ко Христу от язычества, смотрим на бога евреев не просто как на мёртвого, но как на никогда не существовавшего, и не нуждаемся, чтобы нас учили забыть его. Еврей, когда уверует, будет считать Адонаи как бы мёртвым; язычник будет считать своего идола как бы мёртвым; и так со всем, что считалось священным до обращения. Тот, кто, оставив идолослужение, почитает и бога евреев, и Христа, подобен распутной женщине, которая после смерти мужа выходит замуж за двух других.

1.Ты спрашиваешь, почему мы не верим Моисею, когда Христос говорит: Моисей писал обо Мне; и если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне (Ин 5:46). Я был бы рад, если бы не только Моисей, но и все пророки, иудейские и языческие, писали бы о Христе. Это было бы не препятствием, но помощью нашей вере, если бы мы могли собирать из любых рук согласные свидетельства в пользу нашего Бога. Вы могли бы извлекать пророчества о Христе из любого суеверия, которое мы ненавидели бы, как только можем. Я вполне готов поверить, что Моисей, настолько противоположный Христу, может показаться писавшим о Нём. Всякий был бы рад находить цветок на каждом тёрне, и пищу на каждом растении, и мёд в каждом насекомом, хотя мы не питаемся насекомыми и травой, и не носим тёрн, как венок. Всякий хотел бы, чтобы жемчужины находились в каждой раковине, и самоцветы в каждой земле, и плод на каждом дереве. Мы можем есть рыбу из моря, но не пить воду. Мы можем взять полезное и отвергнуть вредное. Почему бы нам не взять пророчеств о Христе от религии, обряды которой мы осуждаем как бесполезные? Это не обязательно заставило бы нас подвергнуться рабству заблуждений, ведь мы не меньше ненавидим нечистых духов оттого, что они прямо и открыто исповедовали Иисуса Сыном Божьим (Мф 8:29). Если какое-нибудь подобное свидетельство находится у Моисея, я приму его. Но из-за этого я не буду приведён в подчинение его закону, который, по моему мнению, является чистым язычеством. Нет никакого основания думать, что у меня могут быть хоть какие-то возражения против принятия пророчеств о Христе от любого духа.

2. Поскольку ты утверждаешь, будто бы Христос объявил, что Моисей писал о Нём, я был бы очень благодарен, если бы ты показал мне, что он написал. Я исследовал Писания, как мы научены, и не нашёл свидетельств о Христе либо потому, что там их нет, либо потому, что я не смог понять их. Единственным выходом из этого затруднения было бы одно или другое из двух заключений: либо этот стих должен быть подложным, либо Иисус лжец. И поскольку предполагать, что Бог лжёт, несовместимо с благочестием, я предпочёл приписать лживость писателям, а не Автору Истины. Более того, Он Сам говорит, что все приходившие до Него были ворами и разбойниками (Ин 10:8), и это относится, прежде всего, к Моисею. И когда Он говорил о Своём собственном Величии и называл Себя светом миру, а иудеи злобно возразили: Ты Сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твое не истинно (Ин 8:13), я не нашёл, чтобы Он обратился к пророчествам Моисея, как можно было бы предположить. Вместо этого, не имея никакого родства с иудеями и не принимая никакого свидетельства от их отцов, Он ответил: в законе вашем написано, что двух человек свидетельство истинно. Я Сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня (Ин 8:17-18). Он упомянул о гласе с небес, который слышали все: Сей есть Сын Мой возлюбленный, веруйте Ему (Мф 3:17 / Лк 3:22). Думается, если бы Христос сказал, что Моисей писал о Нём, искусная враждебность иудеев сразу заставила бы их спросить, что, как Он полагает, написал о Нём Моисей. Молчание иудеев является доказательством, что Иисус никогда не делал таких заявлений.

3. Впрочем, моя главная причина для сомнений в подлинности этого стиха, как я говорил раньше, это то, что во всех своих поисках я не нашёл пророчеств о Христе в сочинениях Моисея. Но теперь в твоём лице я нашёл читателя выдающейся проницательности и надеюсь узнать что-нибудь; и я обещаю быть благодарным, если никакое чувство недоброжелательства не удержит тебя дать мне полезное от твоих высоких достижений, как возвышенный стиль твоих порицаний позволяет ожидать от тебя, я прошу у тебя наставления о том, что содержится в сочинениях Моисея о нашем Боге и о нашем Господе и что ускользнуло от меня при чтении. Я умоляю тебя не пользоваться невежественным аргументом, что Христос утверждает, будто бы Моисей писал о Нём. Представь, что имеешь дело не со мной, поскольку у меня есть обязательство верить Тому, Кого я исповедую, а с иудеем или язычником. В ответ на заявление, что Моисей писал о Христе, они потребуют доказательств. Что мы скажем им? Мы не можем воспользоваться авторитетом Христа, ведь они не верят в Него. Мы должны указать, что писал Моисей.

4. Итак, на что мы укажем? Будет ли это тот отрывок, который ты часто цитируешь, где бог Моисея говорит ему: Пророка из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, — его слушайте (Втор 23:15, 18). Но иудей может увидеть, что это не относится ко Христу и, в любом случае, есть все основания возразить против нашей мысли, что всё-таки относится. Христос не был пророком и не был подобен Моисею: ибо Моисей был человеком, а Христос – Богом; Моисей был грешником, а Христос безгрешен; Моисей был рождён обычным рождением, а Христос либо, по вашему, от девы, либо, чего придерживаюсь я, не был рождён вовсе; Моисей, раздражив своего бога, был умерщвлён на горе (Втор 34:5), а Христос пострадал добровольно, и Отец благоволил к Нему (Ин 10:18). Если бы нам пришлось доказывать, что Христос был пророком подобным Моисею, иудей либо высмеял бы нас как невежд, либо объявил бы нас лживыми.