— Дети, конечно, цветы жизни, но пусть растут подальше от меня.

Не успели брови репортера подняться от удивления, как Алек Макэвой понял, что эти слова принесут ему немало проблем. Он нервно засмеялся:

— Это не для печати, так ведь?

— Это интервью, мистер Макэвой. А значит, все для печати, — любезно ответила девушка, задававшая ему вопросы, хотя он мог побиться об заклад, что при первом же удобном случае она расплывется в самодовольной улыбке. Девушка была еще совсем молода, новичок в своей профессии, и искала любую возможность проявить себя в качестве журналиста. И Алек только что предоставил ей прекрасный шанс.

— Хорошо. Но я просто пошутил, вы же понимаете? Конечно же я люблю детей! Они классные. Замечательные.

Особенно когда их не слышно и не видно. На этот раз ему удалось оставить мысли при себе.

— Шутка это или нет, но, на мой взгляд, этот ответ говорит сам за себя и исходит из уст главы компании, специализирующейся на продуктах для детей.

Говоря языком малышей — целевой аудитории компании «Лучшее — детям», — Алек перепачкался по уши.

Никакие уговоры и заигрывания — он понял это еще до конца интервью — не смогут повлиять на результат. Когда статья появилась в интернет-издании «Руководители Америки», в ней конечно же было его легкомысленное замечание. Репортер не забыла вставить комментарий Алека о том, что это всего лишь «шутка», но использованные ею кавычки сделали его слова еще более неискренним. Все бы ничего, но журналистка добавила интервью с его бывшей подругой — Лорел Маккейн. Ее слова превратили оговорку Алека в настоящую катастрофу. Несомненно, Лорел порадовалась возможности подпортить его репутацию — мстила за их разрыв полугодовой давности. Лорел грезила о кольце и титуле миссис Алек Макэвой. Он же просто хотел прекратить отношения.

«Алек неуютно чувствует себя в обществе детей, — заявляла его бывшая. — Мы были вместе около двух лет, и мне хватит пальцев одной руки, чтобы прикинуть, сколько раз он куда-нибудь ходил с моими детьми».

О том, что сама не поощряла его общение с детьми, Лорел скромно промолчала.

«Была ли я удивлена, когда в январе его назначили главой компании «Лучшее — детям»? Да. Безусловно, — продолжала Лорел. — Не поймите меня превратно, Алек — талантливый бизнесмен, но я, как мать, всегда считала, что компания «Лучшее — детям» должна думать не только о прибыли».

В считаные часы историю подхватили популярные блогеры. Матери, зависающие на просторах Интернета, были потрясены и возмущены. Фейсбук и Твиттер пестрели репостами, и интервью распространилось со скоростью света.

И теперь, неделю спустя, Алек поднимался в лифте на последний, тридцатый этаж здания штаб-квартиры компании «Лучшее — детям», расположенного на берегу реки Чикаго. Его вызвали на внеочередное совещание совета директоров открытого акционерного общества.

Если бы Алека не переполняли дурные предчувствия, он бы уже давно стоял на пороге переговорной. Дюжина членов совета с мрачными лицами сидела вокруг овального стола из отполированной вишни. Среди них был Герман Геллер — председатель. В ожидании, пока Алек займет свое место, он сцепил пальцы и напоминал директора школы.

— Спасибо, Алек, что смогли найти в своем расписании место для сегодняшнего внеочередного совещания, — начал Герман. — Мы знаем, как много у вас дел, особенно сейчас.

Алек кивнул, попытался улыбнуться, а затем взял инициативу в свои руки.

— Я, в свою очередь, благодарю всех вас за выкроенное время. Я еще раз хочу извиниться за свою… грубую ошибку. Прекрасно понимаю серьезность положения, в котором компания оказалась по моей вине, и хочу вас заверить, что ситуация под контролем. Наш отдел маркетинга работает сверхурочно, пытаясь достучаться до клиентов и убедить их в том, что «Лучшее — детям» не черствая компания, заинтересованная исключительно в получении прибыли.

— Да, я получил ваше информационное письмо пару дней назад. Мне особенно понравилась идея добавить фотографии детей наших сотрудников. — Однако на лице председателя совета директоров не было и тени удовлетворения. — Но на этой стадии, Алек, переубеждать придется не только клиентов. Наши инвесторы тоже требуют объяснений.

Алек кивнул и потянулся к стакану с ледяной водой, стоящему на столе. В горле у него пересохло. Однако глоток воды не возымел никакого эффекта.

— Так же как и вы, я очень расстроен падением наших акций на фондовом рынке. Я направил письмо акционерам с целью развеять их сомнения. — Алек провел пальцем по капелькам конденсата, осевшим на стакане. — Я приношу извинения и попрошу об отставке в случае, если наши акции не восстановятся в течение ближайших трех месяцев.

— Это похвально, Алек, — ответил Герман. — Будем надеяться, что до этого не дойдет. Нам бы не хотелось потерять специалиста вашего уровня из-за подобного инцидента. Поэтому на вчерашнем внеочередном заседании правления было решено, что мы наймем консультанта, который поможет нам принимать антикризисные меры.

— Консультанта? — переспросил Алек, смущаясь от того, что его голос надломился.

— Да. У нее отличные рекомендации, и она с нетерпением ждет начала работы.

Алек моргнул.

— Вы уже с ней общались?

— В свете сложившихся обстоятельств мы подумали, что необходимо принять экстренные меры. Наши акционеры требуют результатов.

«Декстер Рот из отдела маркетинга не обрадуется, — подумал Алек. — Френклин Кёрби, рекламный представитель, тоже». Алек попросил этих ребят возглавить многоплановую атаку на СМИ, запланированную на следующую неделю. Им не понравится, что придет какой-то консультант со стороны и станет указывать им, как надо работать.

— Джулия Стилвелл станет частью компании, неотъемлемой частью, — сказал Герман. — Она консультант по имиджу.