Нашел в шкафу початую бутылку дрянной водки. Пил без закуски, потому что никакой закуски нет. В восьмом часу вечера хотел выброситься в окно, но там внизу столько митингующих, что асфальта не видно. Свалишься на голову какому-нибудь из этих придурков и будешь увезен вместе с ним на труповозке. Бок о бок. Нет уж, увольте, я брезглив.

20 декабря

Страдаю от похмелья. Утром пил воду из-под крана. Днем пил чай, потому что в доме только он и остался, если не считать пакетика молотого перца и двух кусочков сахара. Попробую растянуть их насколько возможно.

21 декабря

Сахар кончился. Интересно, сколько времени человек может продержаться на одном пустом чае? Двигал мебель в надежде найти закатившийся куда-нибудь в щель бульонный кубик или любой другой провиант. Безрезультатно. Распахнул окно настежь и пытался приманить голубей, но только зря потерял время. Впрочем, не жалко: времени у меня теперь сколько угодно. До самой новогодней ночи, когда, по расчетам астрономов, моя комета то ли врежется в Землю, то ли пройдет впритирку к ней. Это до сих пор не ясно, поскольку, видите ли, из кометного ядра продолжают вырываться газовые струи, толкая ядро то в одну сторону, то в другую. Зато приблизительно известно, куда ядро свалится, если все-таки свалится. На Центральную Европу. Оттуда уже сейчас эвакуируют людей, вывозят ценности и опасные материалы, там останавливают ядерные электростанции и химическое производство. Доктор Лаймон Фарнеар объявил на весь свет: вероятность столкновения оценивается ныне как один к десяти. Согласно проведенным расчетам, мощность взрыва минимум в сто раз превзойдет Тунгусский феномен, так что от такой страны, как, скажем, Австрия, может вообще ничего не остаться, да и соседям не поздоровится.

Комета уже видна невооруженным глазом как тусклое пятнышко левее Луны, правее башни Древоторфопрома. В дверь ко мне ломились, но запоры устояли. Одно оконное стекло разбито, и на потолке след от пули — кто-то стрелял снизу. Плохи мои дела.

22 декабря

Шансы на столкновение поднялись до одного к трем. Звонил адвокату — тот признался, что пока не знает, чем может мне помочь, и посоветовал не терять присутствия духа. Все-таки против меня всего один шанс, в то время как в мою пользу — целых три. Разговор не был долгим, и мне показалось, что адвокат закончил его с облегчением.

Подглядывал в окно из-за шторы. Без изменений. В животе тоскливо бурчит. Нашел в корзине с грязным бельем рубашку, на которую когда-то посадил масляное пятно, и долго жевал. Помогло не очень. Пил чай с ничем.

Передают, будто бы рассматривается вопрос о направлении к ядру моей кометы термоядерного заряда, дабы испарить ядро на дальних подступах к Земле. Не знаю, не знаю. И они там не знают, успеют ли. Если дело пойдет без технических сбоев — тогда да. Но ведь так не бывает.

Неотступные мысли: уже сейчас приладить к крюку для люстры веревочку с петелькой или все-таки подождать, чем все это кончится? Но дождусь ли?

23 декабря

Решил совместить. Петелька готова, но я пока в нее не лезу — мешает резь в желудке. Чай ее не лечит. Ночью плохо сплю: снится то колбаса, то жареная курица с хрустящей корочкой. Не стал смотреть, что это означает по соннику. В квартире холодно — морозный воздух проникает сквозь разбитое окно, хоть я и заткнул его подушкой.

Ночью в дверь чем-то били — по-моему, бревном. Не проснулся только потому, что все равно не спал. Вооружился сковородкой и ждал, но дверь выдержала, а потом соседи вызвали наряд. На соседский вызов блюстители порядка приедут, почему бы им не приехать, ну а я даже не пытаюсь звать кого-то на помощь — знаю, что бессмысленно это. Может, они и органы, может, даже правопорядка, да ведь в них люди служат.

24 декабря

Достиг просветления. Все голодающие уверяют, что боли в животе и адское желание сжевать все, что жуется, проходят дня через четыре. Не врут, как выяснилось. Лежу на диване, гляжу в потолок. До сих пор он казался мне ровным и гладким, но, если хорошенько присмотреться, на нем видны мелкие неровности, трещинки, пятнышки — словом, детали рельефа. Изучаю их с удивлением и умилением. За весь день совершил только одно осмысленное действие: отрегулировал высоту подвеса петельки и хорошенько намылил ее. Когда придет время, надо будет всего-навсего смочить веревку водой, чтобы узел легче скользил, и устройство будет готово к употреблению.

25 декабря

Отставить повешение! Долой петлю и табурет! Новости такие, что ум за разум. Дикторы тараторят и путают слова, а научные эксперты выглядят как пыльным мешком огретые. Все в один голос говорят, что ничего еще толком не известно, и призывают население не делать резких движений прямо сейчас, а подождать немного. Но кое-что все-таки стало достоянием гласности.

Во-первых, прохождение моей кометы мимо Земли состоится в новогоднюю ночь. Во-вторых, теперь уже ясно, что она, то есть комета, все-таки пройдет мимо нашей планеты, а не врежется в нее. Новый газовый выброс из ядра направил комету так, что столкновение исключено. Казалось бы, живи теперь да радуйся — так ведь нет! Есть еще и «в-третьих».

Вот оно: комета подала голос! Точнее, что-то внутри нее подало голос. Какой-то аппарат, запрятанный в кометном ядре неизвестно кем не то в плейстоцене, не то вообще в палеозое, взял да и начал подавать сигналы заведомо искусственного происхождения. Сейчас ученые заняты расшифровкой и, если верить журналистам, уверяют, будто бы уже далеко продвинулись в понимании смысла этих посланий неизвестно от кого неизвестно кому.

Толпа под окнами поредела, но полностью не рассеялась. Стоят, ждут неизвестно чего. Выходить на улицу не посчитал нужным, да и слабый я сейчас. Набрал номер доставки на дом, заказал соков, минералки и что там еще надо после голодания? Бульон, наверное. Стало быть, пусть несут мне курицу. Не успел вновь отключить телефон — сразу звонок с просьбой об интервью. Отверг. Опять-таки не успел отключиться, как позвонил адвокат. Сказал, ликуя, что теперь мое дело заведомо выигрышное и можно подавать иски ко всем, кто глазел на мою собственность и не заплатил. Можно также затеять дело о возмещении нанесенного мне морального ущерба вследствие бездеятельности правоохранительных органов. И жаль, сказал он, что к моей комете так и не был направлен термоядерный фугас — а то я мог бы стрясти с Объединенных Наций хорошую компенсацию.