– Позолоти ручку, яхонтовый, - пропела она елейным голоском.
– Всю правду тебе расскажу: что было, что будет, чем дело закончиться!

Раньше, по - пьяни Иван не упустил бы случая покуражиться и поболтать с цыганками, особо с молодыми, но они тогда шарахались от него, как от чумы. А сейчас его на общение не тянуло.

– Я сам тебе предсказать могу: ты зря стараешься, ничего ты у меня не выманишь!
– нагрубил он цыганке, оттеснив её от водительской двери.

Цыганку словно подменили. Зло сверкнув глазами, она перешла на крик: - Думаешь, чужое взял и богатым стал? А богатый не тот, у кого денег много, а тот, у кого бог в душе! А у тебя, что в душе? Грязь одна, вот что! И бабу ты чужую пользуешь!

И всё прахом у тебя пойдёт! Бог дал, бог и возьмёт!

Ивана коробило от её свистящего шёпота.

Подошедшая к стоявшей по соседству машине владелица, со страхом косясь на разбушевавшуюся цыганку, быстро запихнула своего ребёнка в детское кресло и шустро газанула с парковки. С трудом отбив дверь от разъярённой предсказательницы, Иван тоже поспешил вырулить со стоянки. А в след ему летели грозные цыганские проклятья.

– Вот ведьма, - отёр холодный пот со лба Иван, вспоминая последние слова цыганки, сказанные так, словно их произнесла сама разгневанная смерть.
– И откуда она всё знает? И про Веронику тоже. Если такая умная, то почему бедная? Поберушка грёбаная!

Ишь, как разоралась? Небось, жаба душит от завести! Не хрена меня пугать! Пуганый уже!

Выехав из города, Иван опустил в машине стекло. Когда проезжал мимо леса, с удовольствием вдохнул свежим воздухом, наполненным запахом листьев и трав. Заметил, что здесь от шоссе не так сильно несло бензином.

Немного успокоившись, опять мыслями вернулся к инциденту на парковке. Он передёрнулся, вспомнив злые глаза цыганки и её вздымавшийся в гневе бюст значимо подчёркнутый медалью "Материнской славы".

– Да пошла она!
– выдохнул Иван.
– Да и что она особенного сказала? Общие фразы. Ведь почти каждый владелец забугорной иномарки купил её не на кровно заработанные деньги, и в любовницах имеет чужую, ухоженную и скучающую женщину. И когда - нибудь ему за всё это воздастся и потеряет он всё.

Его мысли прервал выскочивший из - за поворота мощный рефрижератор. Иван едва успел вывернуть руль. "Геледваген" слетел с дороги. Если бы густые придорожные кусты не заскребли по полированному боку, машина, скорее всего, отправилась бы в неуправляемый полёт. Иван нажал на тормоза. Они работали исправно и машина резко остановилась, как вкопанная.

Иван сунул в рот сигарету и щёлкнул зажигалкой, но руки дрожали так, что прикурить он не смог. Раздавил сигарету в пепельнице и немного отдышавшись, поехал дальше.

Вдоль дороги сочно зеленели деревья, в их кронах радостно трещали птички. Постепенно волнение улеглось.

Иван не сразу заметил на горизонте лёгкий туман. Потом почувствовал запах дыма. С каждой минутой дым густел. В небо взметнулся язык пламени. Совсем рядом со стороны леса послышалось лёгкое потрескивание.

– Наверняка какой - то нерадивый грибник бросил в лесу непотушенную сигарету, - подумал Иван.

Он достал мобильник, набрал номер службы спасения и сообщил о пожаре.

– Адрес уточните, - попросил оператор.

– Адрес?
– Иван покрутил головой в поисках точного ориентира и с нарастающим ужасом в груди понял, что горит совсем недалеко от его дома!

– Вот оно заработало, цыганское проклятие! И чего он связался с этой стервой? Похоже, что голова у него выросла не для того, чтобы ею думать.

Если пожарные не успеют, то может загореться его дом, который Александр Петрович - падла построил посреди леса. А вместе с домом он запросто может потерять и Веронику, которой неизвестно кто больше понравился: он, или его дом? Да он и сам уже успел привязаться к этому тихому уютному местечку.

Для того, чтобы подогнать пожарных, Иван дозвонился своему ангелу хранителю - полицейскому полковнику. Крикнул: - Горю! И, отключив телефон, прибавил скорость и, стараясь уделять должное внимание дороге, погнал вперёд спасать своё выстраданное имущество. А позади него в лесу всё сильнее разгорался огонь, раздуваемый ветром.

***

– А Вероника крепко запала ему в душу, - думал Иван, глядя из окна второго этажа на, едва различимый в клубах дыма, шлейф воды за пожарным вертолётом, которую тот уже в третий раз сбросил на горящий лес.

Хотя о Веронике он ничего не знал. На вид ей было не больше сорока. Бриллианты в белом золоте, брендовая одежда и манера держаться указывали на то, что сбегает к нему на свиданки она из очень богатого дома. А его поместье Вероника называла лесной заимкой, где она могла себе позволить расслабиться, не опасаясь посторонних глаз и пересудов. Её дорогой маникюр красноречиво говорил о том, что посуду мыть ей никак нельзя! Она гордилась тем, что готовить не любит и не умеет и предпочитает обедать в дорогих ресторанах.