– - С такой ПВО нам вся японская авиация не страшна!

– - Так японцам и утруждаться не придется, сами вот-вот пойдем на дно, - крикнул в ответ командир "Безбоязненного".

Корабль полным водоизмещением семь тысяч девятьсот сорок тонн качало на волнах, ворочавшихся свинцово-серыми горами, увенчанными грязно-белыми шапками пены. Эсминец, идущий курсом на север, точно пытавшийся убежать от настигавшего тайфуна, то подбрасывало вверх, то он резко проваливался вниз, в расступавшуюся под днищем бездну. "Безбоязненный" был не одинок. Следом за ним, образовав кильватерную колонну, шли, отделенные парой кабельтовых, однотипные "Боевой" и "Бурный" проекта 956. Но труднее всего приходилось возглавившему строй малому противолодочному кораблю "Метель" проекта 1124М. Адмиралу Лямину, наблюдавшему с высоты мостика эскадренного миноносца за отчаянной борьбой моряков со стихией, порой казалось, волны вот-вот захлестнут суденышко длиной только семьдесят один метр и водоизмещением лишь чуть больше тысячи тонн. Стены воды обрушивались мощным потоком на его опустевшую палубу, грозя в любой миг утянуть противолодочный корабль на дно. Но "Метель" упорно шла вперед, карабкаясь на волны, и лихо скатываясь вниз по зыбким водяным склонам к их подножью, чтобы вновь повторить штурм.

Соединение боевых кораблей покинуло гавань Владивостока в те часы, когда тучи уже затянули небосвод, но порывы ураганного ветра еще не достигли берега. На полном ходу эсминцы и малый противолодочный корабль двинулись в узость Татарского пролива, укрываясь там от разбушевавшегося тайфуна. Берега Сахалина приняли на себя основной удар, стойко сопротивляясь накатывавшим вновь и вновь многометровым волнам и шквалистому ветру. Но и на долю моряков досталось немало. И все же контр-адмирал Лямин не сомневался - игра стоила свеч.

– - Воздушных и надводных целей не наблюдаю, - вновь и вновь докладывал оператор бортового радиолокатора "Фрегат-МА", каждые десять секунд сканировавшего пространство вокруг эскадренного миноносца в радиусе три сотни километров.
– Всех точно ветром сдуло!

– - И впрямь - сдуло, - хмыкнул командующий флотом.

Тайфун очистил небо от вьющихся всюду японских разведывательных самолетов, пережидавших непогоду в прочных капонирах. А ракетные катера, бороздившие воды Японского моря стаями стальных хищных барракуд, только и ищущих, в кого бы вонзить свои ракетные клыки, рассвирепевшая "Эллис" загнала обратно в порты. Бесполезны стали и спутники, чьи камеры высокого разрешения не могли заглянуть при всем их совершенстве под облачный полог, окутавший западную часть Тихого океана, накрывший плотным одеялом Японские острова и акваторию омывающих их морей.

Но стихия, беспощадная к двуногим созданиям, кишевшим не только на твердой земле, но и на поверхности океанов, была лишена чувств и потому не имела предпочтений, обрушивая свою чудовищную мощь на любого без разбора. И потому противолодочные вертолеты оказались намертво прикованы к палубам русских эсминцев, укрывшись от порывов ветра и косых струй дождя в тесноте ангаров. А их маломощные гидролокаторы "Платина", также как и более эффективная ГАС малого противолодочного корабля, оказались бесполезны, оглушенные ревом впавшего в безумие океана, в рокоте которого терялись любые звуки, в том числе и те, что могли означать угрозу. В прочем, противник, уже занимавший позицию для атаки, и в лучших условиях едва ли позволил бы обнаружить себя прежде, чем сам нанес удар.

Подводная лодка Морских сил самообороны Японии SS-586 "Арасио" медленно перемещалась в полусотне метров под поверхностью Охотского моря, осторожно приближаясь к устью Татарского пролива с севера. Она могла показаться живым существом, фантастическим хищником морских глубин, подкрадывающимся к добыче. Ледяная вода обтекала изготовленный из высокопрочной стали семидесятисемиметровый веретенообразный корпус дизель-электрической субмарины, принадлежавшей к типу "Харусио", не создавая опасных завихрений, одного из источников шума, демаскировавшего подлодку. Ее гребной винт вновь и вновь вонзал в толщу воды свои причудливо искривленные лопасти, сообщая "Арасио" скорость всего шесть узлов.

Семьдесят пять человек, находившиеся в этот момент на борту подводной лодки, пребывали в напряжении, как один, охваченные тревожным предчувствием. Воды, омывающие берега Сахалина, до которого от нынешней позиции японской субмарины было менее полусотни миль, несмотря на слабость русского флота, оставались чрезвычайно опасными. Мелководье, преобладавшее в этой части Охотского моря, не позволяло укрыться от противника, нырнув на максимальную четырехсотметровую глубину, и поэтому в четырех из шести трубах торпедных аппаратов находились готовые к бою торпеды "Тип-89", а в двух оставшихся - герметичные пусковые контейнеры с крылатыми ракетами "Суб-Гарпун".

Но прежде русских кораблей или патрульных самолетов, нет-нет, да и поднимавшихся в воздух, субмарину могла убить стихия. Тайфун заставил капитана "Арасио" скомандовать погружение, и сейчас все бортовые системы питались той энергией, что была накоплена в аккумуляторных батареях, и запас ее стремительно таял, а бесновавшийся на поверхности ураган не позволял всплыть и идти под "шноркелем". Но ни командир, и никто из его подчиненных, не думал о том, чтобы оставить позицию, нарушив приказ, предписывавший слежение за действиями флота русских.

В прочем, вести наблюдение, укрывшись под толщей воды, на поверхности которой разразился шторм, было непросто. Море стонало и рычало, будто где-то в его недрах пробудился голодный и злой великан, и акустик "Арасио" практически оглох. Сонар японской подлодки работал в пассивном режиме для обеспечения максимальной скрытности. Чтобы слышать хоть что-то, капитан, наконец, приказал выпустить буксируемую гибкую антенну, тонкий хвост которой выпростался за кормой идущей прямым курсом субмарины. Покрывавшие ее батареи гидрофонов уловили пришедший с поверхности шум, и оператор бортового ГАК ZQQ-5B немедленно сообщил: