Чёрт достал мобилку, потряс, нажал на кнопку включения и добился ровно того же результата, что и я — телефон сгорел. С выражением высочайшей скорби на лице, Макс выкинул свой телефон. Так же поступили и остальные.

***

 "Когда уже хоть один людь появится?! Уже столько бродим по этой всеми богами, и мной в частности, проклятой, грёбаной дороге!"

 Не имея возможности на ком-нибудь сорвать голодную злость, я мысленно материлась, выстаивая целые города с небоскребами.

 Вот уже три дня мы идём по лесной дороге, по-очереди катаясь на Васе. Как я отметила, та чёрная дыра, что вместо бака находится в мотоцикле (братья тоже смогли увидеть тот туман) — это своего рода вечный двигатель. Весьма полезная вещь в хозяйстве.

 Мысли были заняты мечтами о крове, еде, воде, а на родителей ничего не осталось. Как-то так получилось, что нас не волновало то, что мы их больше можем не увидеть.

 ...На дорогу мы вышли в полдень следующего дня после попадания на Верльен. Это была утрамбованная широкая лесная тропа. Идти по ней было очень удобно. Здесь, кстати, была ранняя весна, поэтому мы маршировали по лесу без курток. Две из них лежали в багажнике, остальные мы кое-как прикрепили сзади наездника.

 Жизнь казалась сказочно прекрасной, пока мы не захотели кушать. Нет, не так. Мы захотели ЖРАТЬ!!!

 К вечеру мы натолкнулись на кустик чего-то сильно напоминающего шиповник, но по вкусу оно напомнило мне лесную черешню, которую я собирала летом несколько лет назад. К сожалению, какая-то тварь решила спилить то дерево, и теперь в том лесу нет больше черешен. Домашняя же на вкус сильно отличается, водянистее, что ли?

 Один хрен, помирать от голода или от отравления, и мы наелись этими ягодами.

 Наутро мы чувствовали себя вполне выспавшимися, но снова голодными. Куст был полностью обглодан, поэтому завтрак отменялся.

 Голодаем мы и по сей день. Мелких или каких-либо других животных не встречалось, только гомон птиц был слышен.

 И ведь даже ни одной речушки, ни одной самой протухшей лужицы не встретили! То есть, не то, что помыться, даже попить нечего!

 За эти дни и так не отличающиеся полнотой, мы вконец похудели, хотя мне худеть было просто некуда, я всегда была жилистой, а жир при всём желании не наростал. Чтобы хоть немного поднять парням настроение, я запела глупую детскую песенку, благо голосом не обделена:

Был у меня один маленький апельсин,

Маленький, гнилой, апельсинчик мой.

Вот я его съел, стал он моим совсем,

Маленький, гнилой, апельсинчик мой.

Я на горшке сижу! ААААААА!!!

И в потолок гляжу! ААААААА!!!

А во всем виноват

Круглый оранжевый гад!

 Отчего-то стало совсем весело и мы смеялись, не могли никак остановиться минут десять.

 — Да-а, Митра, не ожидал, — вытирая выступившие от смеха слёзы, сказал Бес. — Ты действительно... ха-ха-ха... ой... Зверь... хи-кхи... Я ж чуть коньки не отбросил, пока ржал.

 От остальных послышалось согласное бормотание. Я тоже была пострадавшей, потому что дикий ржач пробрал и меня.

 — Ну хоть настроение вам подняла, сказали бы спасибо, — не, ну а чего они меня так не ценят?

 — Не надо на нас гнать, мы тебя очень даже ценим! — возмутился Чёрт.

 Моя челюсть покатилась по траве куда-то далеко-далеко, а брови смешались с волосами. Всё, что я смогла выдавить из себя, было:

 — Э-э-э-э... А-а-а-а... Кхм...

 — Что такое? — удивлённо спросил он и принялся озирать в поисках того, что меня так поразило. Не нашёл и непонимающе уставился на меня, как и остальные парни.

 — Чувак, ты услышал мои мысли. — Я наконец смогла справиться с овладевшим мной изумлением. — Походу, после братания мы можем общаться мысленно.

 — А давайте попробуем, — предложил Дэн. Ну мы и попробовали.

 «Ну чё, получается чё-нить?» — мысленно спросила ребят.

 «Получается. Прикольно так. Ртом не двигаешь, а всё слышно», — ответил мне Макс.

 В голове возник яркий образ жареной курочки, такой аппетитной, такой манящей! В животах у всей группы оглушительно заурчало.

 «Какой гад подумал о еде?» — моему негодованию не было предела.

 «Простите, братцы, я просто очень голодный», — притворно всхлипнув, покаялся Бес.