Однажды пробудившись после продолжительного сна, Пантак понял, что станет тем самым вором, чье имя войдет в легенды! Нельзя было сказать, что юноша не довольствовался нынешней жизнью. Панта уважали за его способности как ровесники, так и мастера. Но ограничиваться статусом умелого вора, Пантак не собирался. Его учитель и покровитель Лигрил давно стал известен в нескольких других городах помимо Тримашлонапа за свои дерзкие преступления. Почему бы не достичь большего, например, прославиться на весь Энхор. А как это сделать? Совершить что-то такое, о чем станут говорить в каждом, даже самом дальнем уголке мира - ограбить одну из четырех Белых пирамид. Пант, конечно, боялся Хаоса, истории о том, что творили н'уданы были знакомы всем. Современные последователи черных колдунов тоже не раз наводили шороху в соседних городах. Но, в конце концов, сама Хашайя давно мертва, тело ее обратилось в пыль, а душа выброшена в первозданный Хаос. Так говорили в храмах.

В третий день месяца дубов Пантак приступил к осуществлению своей задумки. Он предупредил Ваншкига, что собрался покутить в одном из кабаков, а сам через тайный лаз в городской стене покинул Тримашлонап. Конечно, друга можно было посвятить в план, но Ванш бы скорее всего рассказал об этом Лигрилу, чтобы тот образумил Панта. Поэтому юноша решил оставить друга в неведении. Зато как потом будет приятно увидеть изумленное лицо Ванша, когда я вернусь с самоцветами, подумал тогда Пантак.

Ночь за городом пахла травами. Пант шагал неторопливо, наслаждаясь путешествием. Сподручнее было бы взять капита, но в лаз животное не пролезало, а у стражника врат непременно бы возникли вопросы, куда этот на ночь глядя собрался одинокий мальчишка. К лесу дорога не вела, поэтому Пантак свернул с нее. Тримашлонап медленно удалялся, под ногами была сырая после мелкого дождя земля, иногда сменяющаяся островками стекла. Следы магических ударов сохранились до сих пор там, где в землю били огонь и молнии, когда н'шасты и н'уданы сражались не на жизнь, а на смерть. Эти стеклянные пятна окружали город со всех сторон.

Впереди неспешно вырастал лес, над которым верхняя часть пирамиды в этот час казалась не белой, а черной. Пантак помнил из историй, что раньше вместо бора тут располагался луг, но после постройки гробницы здесь высадили деревья, чтобы затруднить путь к останкам Хашайи. Подлеска не было, хвойные высокие стволы поднимались тут словно частокол, оберегающий какую-нибудь деревню от налета. Пант вошел под сень деревьев, сразу же стало тише, запах трав сменился нежным ароматом хвои, а песни вистлов остались позади. Юноша вытащил из ножен кинжал. Не то чтобы Пантак страшился зверей, в этом лесу даже мадиусов не водилось, но с оружием в руке мальчик чувствовал себя гораздо спокойнее. Тропы ведущей к пирамиде никогда не было, даже солдаты, раньше стерегущие гробницу, вынужденно добирались до нее напролом.

Пантак шагал по земле, слегка присыпанной уже павшими иголками, вслушиваясь в лес. Бор шумел только ветвями, которых раскачивал легкий ветер. Птицы и звери стороной обходили этот лес, видимо их пугала близость белой громадины.

Юноша вышел к пирамиде внезапно. Вокруг стояла тишина. Пантак подошел к основанию гробницы и потрогал гранитный блок. Он был гладким и теплым на ощупь. Земля при этом не разверзлась, а страшные твари не появились из воздуха. Пант усмехнулся, бояться тут нечего. Пирамида была ступенчатой, блоки доходил мальчику до шеи, при желании он мог забраться на вершину гробницы и посмотреть на Тримашлонап с высоты птичьего полета. Но пришел-то Пантак сюда не за прекрасным видом сверху. Он зашагал вдоль основания пирамиды, высматривая вход. С собой Пант взял всевозможные отмычки, перед которым не устоит ни один замок.

Вдруг впереди послышался плач. Пантак резко остановился. Откуда? Плач определенно женский, но откуда у гробницы взяться женщине, когда не все мужчины осмелятся сюда прийти, пронеслось тогда в голове у юноши. Она сидела прямо на земле, опершись спиной на белый гранит, чуть поодаль от места, где Пант ее услышал. Женщина не замечала юношу, она уткнулась в ладони и продолжала заливаться слезами. Ее богатое с виду платье было порвано, а ноги босы. Вот нужно ей было заявиться сюда именно этой ночью! Все планы летели к демонам.

– С вами все хорошо, месэра?- спросил женщину Пантак. Она вскрикнула, бросила быстрый взгляд на юношу и стала медленно пятиться вдоль камня.

– Не бойтесь.- Вот дурак! Сначала неожиданно явился, напугал, а теперь пытаюсь успокоить. Думать надо было головой. Пант растеряно моргал, глядя, как все дальше отползает от него несчастная женщина. Ах, вот оно что! Он же до сих пор сжимал кинжал в руке. Пантак ловким движением спрятал оружие в ножны и вновь обратился к даме в разорванной одежде:

– Месэра, я не причиню вам вреда, поверьте!

– Ты не из его людей?- женщина остановила свой медленный побег.

– Не знаю о ком вы, но я точно не из числа его людей. Меня зовут Пантак. Я, хм, заключил пари, что приду к Белой пирамиде ночью в одиночку. Но как сюда попали вы?

Женщина снова прислонилась к камню, обхватила колени руками и, наконец, ответила:

– Я скрываюсь от... От тех, кто хочет меня убить!

– Убить?!- воскликнул Пант. Да кто вообще может желать смерти это прекрасной женщине? Новая знакомая юноши действительно была чудесна. Даже в темноте он разглядел ее длинные светлые волосы, аккуратное лицо, пусть и с заплаканными глазами, тонкие благородные руки, высокую грудь.

– Да. По приказу брата короля!

– Месэра Валкрица?- Вот это дела. Валкриц Октарэгон не походил на доброго человека, но скатиться до убийства женщины? Недостойный брат короля, по-видимому, совсем отвернулся от Порядка, раз удумал такой грех.

– Ублюдка Валкрица,- прошипела незнакомка.- Любой капит куда больше месэр, чем этот негодяй. Меня зовут Элайда. Любезный родственник нашего короля возжелал меня, а ведь я замужем. Моего любимого этим вечером застрелили из арбалета прямо в нашей спальне! Валкриц хотел силой взять меня прямо рядом с бездыханным телом мужа. Мне удалось вырваться из его лап, но погоня не заставила себя ждать. Я кое-как выскользнула из города, правда в тоге сглупила - направила своего капита сюда в бор, забыв, что животные избегают этого места. Капит сбросил меня у самой кромки леса и удрал. Винить бедного зверя незачем. Туфли я сняла, чтобы быстрее бежать по земле, преследователи отстали - и вот я здесь. Вы поможете мне, Пантак?