Чем выше будет цена на голубое топливо для Украины, тем дороже будет стоить газ и на украинском внутреннем рынке. При этом маржа на контрабандный газ останется прежней, а прибыль от повышения его цены пойдёт целиком в доход россиянам. Но это только та выгода, которая лежит на поверхности.

Да эти огромные деньги на самом деле лишь кусочек айсберга. Изменение верхнего порога цены на газ приведёт к огромному перераспределению сил и средств в химическом, нефтяном, металлургическом – да практически во всех без исключения бизнесах. Доходы одних корпораций возрастут, других – упадут. Кому-то это расчистит дорогу к богатству, а кого-то разорит и уничтожит. Если же учесть вытекающие из этих процессов налоговые потоки, обслуживающие экономики государств, то это возможность для России выиграть негласную экономическую войну с Украиной. Задача состоит в том, чтобы не дать сопернику соскочить с газовой трубы и перейти на другие технологии: построить трубопровод или терминал для получения газа из других стран, заняться разработкой собственных газовых месторождений, добычей шахтного или сланцевого газа. Но это уже другая тактика.

Как в шахматах, когда нет времени на обдумывание хода, так и в жизни. Если остановился в поле комбайн из-за отсутствия солярки, нужно срочно найти деньги и заправить его, при этом уже не останется ни времени, ни средств, чтобы заменить этот комбайн более экономичным. Пожар возник – необходимо его тушить, а не устанавливать системы безопасности на будущее. Нужно загнать экономику в состояние цейтнота и ручного тушения пожаров. Безусловно, без специальных методов подкупа и шантажа высшего государственного менеджмента такую задачу решить сложно, но и в этом он мог бы сослужить хорошую службу своим российским партнёрам – или всё-таки хозяевам? Да пусть думают, как хотят… Селиванов увлёкся. Да, ему бы эти мысли донести на самый-самый верх, а так ведь по пути используют, украдут и спасибо не скажут. Мысли без воплощения ничего не стоят. Вот и он сколько таких умников использовал. Мало ли что они придумали – идеи не патентуются. А он взял да и сделал. Ему нужен случай для особой встречи наверху. А пока нужно возвращаться к делам обыденным, рутинным и не всегда приятным.

Семёнов сидел за ноутбуком и штудировал биографии новых украинских чиновников, имевших отношение к рынку энергоносителей. Он создавал на каждого папку, в которую заносил информацию из всех возможных источников, даже если она, на первый взгляд, казалась бесполезной. Компьютер пиликнул, оповестив, что в «скайпе» появилась Эльвира. Он связался с ней, и они условились пересечься вечером в привычном месте.

Сергей прихватил с собой шикарный букет роз, дорогие конфеты. Он был страстен, щедр на нежности и комплименты, а ещё рисовал картинки загадочной и красивой будущей жизни в других странах и реалиях. Увлёкшись, он уже и сам был готов поверить своим фантазиям.

Свидание близилось к завершению.

– Ой, как же это я забыл?! – физиономия Семёнова приняла страдальчески-трагическое выражение, как вдруг его осенило, и он с надеждой взглянул на Эльвиру взглядом, исполненным мольбы. – Кстати, может быть, ты меня спасёшь? Можешь мне скинуть цифры потерь на транспортировку по Украине за прошлый месяц? У меня они на рабочем компе остались, а я хотел ночью дома поработать.

– Да без проблем, флешку давай, – Кутовая, быстрым и чётким движением застегнув юбку, уже доставала свой навороченный белый планшетник.

Черепанов подъехал к зданию ГУВД точно в назначенное время. Несмотря на то, что в руководстве этой структуры у него было много знакомых и даже друзей, и чувствовал он себя здесь довольно уверенно, давящая атмосфера стандартной пятиэтажки, с низкими потолками, узкими коридорами, маленькими кабинетами с зарешёченными окнами, видимо, производила гнетущее впечатление на каждого непривычного к данным стенам посетителя.

Самое интересное, что те, кто тут работали, этого практически не замечали – привыкли. Кто не привык – уволился. Черепанов вспомнил своего однокашника Стёпу, ныне заведующего городским моргом. Понятно, что на каждой встрече после нескольких рюмок друзья начинали одолевать Степана вопросами, к которым у него давно выработался иммунитет: про запахи, жмуриков и прочую жуть. Как ни парадоксально, но Степан, несмотря на свою работу, оставался человеком тонкой душевной организации, любил поэзию, нянчился с детьми и пуделем по имени Джульетта, а на вопросы снисходительно улыбался: мол, всё не так, но шутите, раз вам нравится…

Ивану припомнилось посещение полицейского участка во время поездки на стажировку в Штаты. Они увидели стеклянный холл – просторный круглый. Когда полицейские доставляют сюда задержанного, тот обходит по кругу сотрудников разных служб, среди которых и врач, интересующийся его болезнями и особенностями здоровья, и адвокат, и кто-то из общественности, и специальная кабинка с телефоном – для звонка родне или адвокату. Всё фиксируется на камеры. Кстати, такими камерами, как самолёты чёрными ящиками, оборудованы все полицейские автомобили. Нет, в Америке не всё идеально, но открытость, прозрачность системы создаёт чувство защищённости и справедливости. И полицейские, как правило, корректны, опрятны, дорожат своей работой. Почему у нас нельзя сделать всё по-людски, как принято в мире? Сколько ни задавал Черепанов этот вопрос местному милицейскому начальству, оно ссылалось на то, что это не в их компетенции – все процедуры утверждают в столице.

«Ничего, вот дорастёт кто-то из наших до министра, я ему об этом напомню», – отметил про себя Иван и вспомнил изречение своего первого наставника на телевидении: «Когда человек попадает во власть, она либо делает его подлюкой, либо выплёвывает. Поэтому у власти всегда негодяи, так пусть будут хотя бы свои, знакомые, негодяи».

– Вы к кому? – стандартно суровый голос дежурного вернул его к реалиям.

– К подполковнику Сердюкову, – Черепанов сунул в отверстие в стеклянной перегородке журналистское удостоверение. Худощавый старлей буквально на секунду поднял уставшие, налитые кровью глаза, контрастирующие с нездоровой бледностью его лица, нажал кнопку и пропустил визитёра через турникет. «Всё-таки не у всех милиционеров физиономии красные», – отметил про себя Черепанов, которому почему-то стало жаль явно нездорового старлея.

Кабинет начальника управления по борьбе с оргпреступностью, одновременно исполняющего обязанности заместителя начальника городской милиции, располагался на втором этаже и окнами выходил во двор. Геннадий Андреевич не любил городской суеты. Особенно его раздражал новомодный ярко-жёлтый свет уличного освещения, нещадно бивший в окна, отчего бледно-жёлтым становился весь кабинет. То ли дело внутренний дворик – тихо, спокойно. Глядя из окна, можно безошибочно определить по наличию автомобилей, кто из подчинённых на месте, а кто в отлучке.