Маршал полностью выполнил замысел Ставки на самом северном направлении противостояния бывших союзников. Совсем иная картина возникла на юге, в районе другого важного стратегического порта Триеста. В этом месте столкнулись интересы англичан, стремившихся не допустить перехода под контроль коммунистов столь стратегически важного порта и лидера югославских коммунистов маршала Тито, объявившего себя собирателем славянских земель на Адриатики.

Согласившись в июне месяце на требование генерала Моргана передать занятый югославами Триест под контроль англичан, Тито не спешил с отводом войск. Единственное что позволил югославский лидер, это продвинуться 2-у английскому корпусу к Триесту за разграничительную линию в районе Гориции. Дальше дело продвигалось с большим скрипом и к началу операции "Клипер", под контролем англичан находились лишь предместья Триеста.

Обе стороны на словах выказывали дружеское расположение друг к другу, но по мере развития конфликта в Германии, напряжение между англичанами и югославами стремительно нарастало. К 20 июлю, оно достигло своего максимума. Достаточно было любой маломальской искры, чтобы вспыхнул пожар, и этой искрой стали поляки генерала Андерса.

Находясь в составе 8 английской армии, эти изгнанники, считали себя не только полноправными членами антигитлеровской коалиции, но и полноценными победителями. Польские солдаты, облаченные в британскую форму, с гордостью демонстрировали югославам свои красно-белые шевроны с медной варшавской сиреной, называя себя освободителями.

– Мы взяли Монте-Кассино, освободили Рим и Болонью. Мы надрали зад немцам, итальянцам и вашим усташам. Сегодня мы устанавливаем порядок в Триесте, а завтра пойдем наводить порядок Варшаве. И мы наведем его, даже если при этом придется надрать зад ещё кое-кому. Ведь с нами англичане и американцы. Вместе мы великая сила!
– петушились поляки на площадях и в трактирах Триеста.

Остановленные в шаге от города, они не смели переступить разделительную черту, но могли свободно посещать его увеселительные заведения. Ведь как-никак союзники, вместе сделавшие большое дело.

Во время очередного посещения поляками Триеста, в кабачке "Белая лилия" произошел конфликт, переросший в массовую драку. Подвыпившие местной ракии, поляки стали хвастаться перед югославами своими победами над немцами, начиная с Монте-Кассино. И на их беду, в кабачке оказался человек, бывший непосредственным свидетелем этих событий.

Также хорошо приняв на грудь, он смело подошел к полякам и громко обозвал их хвастунами и захребетниками.

– Вы взяли Монте-Кассино!? Враки! Наглые враки! Это не вы, а немцы надрали вам задницы в боях за монастырь. Сколько ваших там полегло во время штурма? Тысяча, две? Не считали? И сидели немцы в Монте-Кассино, пока марокканцы с алжирцами, по горным тропам не пробрались к ним в тыл и перерезали дорогу в монастырь. Вот тогда немцы и отступили. А пока марокканцы грабили ближайшие деревни, насиловали женщин и резали мужиков, вы и заняли Монте-Кассино, неприступную крепость - выпалил свидетель истории, опершись на стол поляков.

Понятно, что столь унизительное разоблачение своих боевых подвигов славные паны не стерпели. Вскочив из-за стола, они бросились с кулаками на обидчика их воинской славы. К огромному сожалению, для правдолюба, численное превосходство было на стороне поляков, которые одержали пусть маленькую, но все же победу.

Одержанная виктория изрядно вскружила головы ясновельможным панам. Не ограничившись топтанием ногами поверженных югославов, они принялись сдирать с их формы знаки воинского различия, а с фуражек красные звезды. Но на этом защитники чести и достоинства польской истории не остановились. Почувствовав сладкий воздух шляхетной вольницы, поляки стали срывать со стен кабачка висевшие в большом множестве югославские флаги, рвать и топтать их ногами.

Ограничься этот инцидент стенами кабачка, его можно было замять и притушить, но поляки выбрались на улицу, где и продолжили свои геройства, во славу далекой родины. Первой их жертвой стали югославские солдаты, прогуливающиеся по улицам Триеста под ручку с девушками. Затем пострадал патруль попытавшийся утихомирить не в меру разошедшихся буянов. Только когда из трактира "Под липами" высыпали гулявшие там югославы, британские ландскнехты были посрамлены и повержены.

Даже после этого, возникший конфликт можно было локализовать и свести на нет, но судьба сулила им иное. Несколько сбежавших с "поля боя" поляков, принесли в корпусные казармы весть, о том, что югославы убивают их боевых товарищей. Между коммунистами Тито и антикоммунистами Андерсена и до этого были склоки и бытовые конфликты. Все то, что до этого тлело и коптило, мгновенно вспыхнуло ярким пламенем и польские солдаты, все как один, бросились спасать своих соратников от кровавых застенков коммунистов.

Охранявшим подступы к городу югославским караульным заставам, было вполне под силу охолодить горячие головы пылких борцов с коммунизмом. Для взбудораженной толпы вооруженной стрелковым оружием, их пулеметы были бы хорошим аргументом к началу мирного диалога. Однако в конфликт славян неожиданно вмешалась третья сила, в лице взвода английских броневиков. Приданные польским соединениям две недели назад, они так вовремя поддержали выступления разгневанных выходцев с Вислы, что невольно возникало подозрение о хорошо подготовленных действиях.

Приблизившись к заставе у часовни святого Варфоломея, они снесли шлагбаум и шквальным огнем из пулеметов, в считанные минуты разогнали растерявшуюся охрану. Ободренные столь успешным началом, поляки радостно затопали по улицам спящего Триеста. Пугая мирных обывателей воинственными криками, они добрались до злополучного трактира, но задержанных поляков там не оказалось. Патрульные отвели иностранных забияк на гауптвахту, что находилась в центре города рядом с ратушей.

Казалось, что конфликт исчерпан и следует дождаться наступления утра, для дальнейшего разрешения вопроса мирным путем. Однако присутствие британских броневиков приподняло воинственный пыл поляков до самых небес. Под выкрики "Свободу братьям", они продолжили свой ночной поход. Сметая на своем пути застигнутые врасплох югославские патрули, жолнежи генерала Андерсена двинулись к центру города. Им оставалось пройти всего несколько кварталов, когда идущие в авангарде броневики наткнулись на непреодолимую для себя преграду.