Оказавшись в столь затруднительном положении, Черчилль был вынужден сократить английское воинское присутствие в Элладе. С огромной болью в сердце, он отдал приказ об отправке английских войск в Италию через Афины и порты Эпира.

Сказать, что мощное наступление советских войск в Италии, блистательным умам британского генерального штаба привиделось, грешить против истины. Да, у генерала Антонова и его соратников имелись такие планы но, не желая обострять до крайности отношения с американцами, Сталин решил повременить с их реализацией.

Вместо этого, было решено создать у противника ложную иллюзию относительно намерений советской стороны и заставить врага максимально оголить Балканское направление перед началом Балканской операции. Блестяще используя свой огромный опыт по дезинформации противника, советские войска создавали иллюзию скорого наступления на Венецию, в то время как войска маршала Малиновского скрытно пребывали в Болгарию и югославскую Македонию.

Все это было проведено так изустно, что противник ничего не заподозрил. Всю первую декаду сентября, англичане только и занимались, что перебрасывали войска на север Италии под прикрытием кораблей Средиземноморского флота. Груженые войсками транспорта уходили от берегов Греции один за другим туда где, по мнению британских генералов, очень скоро должно было разрешиться противостояние дикого Востока и цивилизованного Запада. Момент был напряженным, но даже тогда, Черчилль продолжал следить за проливами.

Желая быть подстраховать себя на случай непредвиденных обстоятельств, Черчилль приказал генералу Скоби в срочном порядке занять греческую оборонительную линию вдоль границы с Болгарией. Она была построена перед самым вторжением немцев и носила имя греческого министра Метаксаса.

Во время германского вторжения в Грецию, занимавшие её греческие войска дали достойный отпор войскам фельдмаршала Листа. Он был вынужден совершить обходной маневр по югославской земле и только тогда, смог принудить греков к капитуляции.

Тревоги относительно положения в Греции, постоянно присутствовали в думах британского премьера. Он очень ревностно и бережно относился к любому "трофею", который доставался ему в жестком и жестоком противостоянии со Сталиным. Даже когда русские начали свое новое наступление на Рейне, он не ослаблял своего внимания относительно дел в Греции и на Босфоре. Подобно персидскому царю Дарию, он начинал свой день с новостей из Греции, ожидая какой-нибудь каверзы от болгар или русских. Однако когда эта каверза произошла, она стала для него сильнейшим шоком. Ничто не предвещало такого мощного наступления, которое осуществили малоизвестные генерал-лейтенанты Яковлев и Матвеев, прибывшие в Болгарию из Москвы. Именно под этими псевдонимами, больше месяца в Софии работали маршал Малиновский и генерал армии Захаров, подготавливая операцию "генерал Скобелев".

Горные балканские теснины серьезно ограничивали направление военных действий и потому, волей-неволей советские военачальники были вынуждены придерживаться немецкого плана вторжения в Грецию "Марита". Однако полностью повторять действия фельдмаршала Листа Родион Яковлевич не стал. Так как единого фронта противостояния советским войска не было, маршал решил не дробить свои силы и нанести по врагу один мощный удар.

Несмотря на горячие заверения греческих патриотов, что англичане не полностью заняли линию Метаксаса, Малиновский решил наступать в районе Струмицы. Главный удар наносился силами 6-й гвардейской танковой армии генерал-лейтенанта Кравченко. Переброшенная к греческой границе через Скопье, она должна была прорваться в тыл двух оборонительных позиций греков, имея последующее направление наступления на порт Салоники.

Чтобы отвлечь внимание противника и сковать его силы, слева от 6-й гвардейской наступали горно-стрелковые подразделения 46-й армии. Их задача заключалась в проведении разведки боем участка линии Метаксаса в районе форта Истобей и Аспра Петра.

В ночь с 13 на 14 сентября войска генерал-лейтенанта Петрушевского, без артиллерийской подготовки атаковали укрепления врага. Пройдя всего триста метров, на таком расстоянии от границы находились греческие форты, советские солдаты установили, что сведения, полученные от полковника Стефаноса Серафиса, в основном соответствуют истине. Ни форт Истобей, ни Аспра Петра, что контролировали дорогу из Болгарии в Грецию, не были заняты англичанами.

Два могучих исполина были серьезно повреждены от огня артиллерии и авиации, во время немецкого штурма. За последующие четыре года фортами никто не занимался, и предприимчивое население основательно почистило их. Исчезли телефонные кабели, электропроводка, кровати, стулья и многое другое, что позволяло в комфортных условиях отражать атаки противника. Узнав о состоянии этих фортов, англичане решили не размещать в там гарнизоны, до полного их восстановления.

Три роты под командованием капитана Роджерса, заняли третий, наименее пострадавший от немецкого огня форт, Стиригма. Он надежно закрывал выход из горной теснины своими многочисленными пулеметами и пушками.

Подходы к форту прикрывали бетонные надолбы прозванные немцами "зубы дракона", а также эскарпы, делающие невозможное применение против гарнизона танков и бронетранспортеров. При наличии фланкирующего огня фортов Истобей и Аспра Петра взять штурмом Стиригму было бы весьма затруднительно, но молчание соседей значительно облегчило задачу советским воинам.

Обнаружив присутствие противника в форте, комбат Митрохин воздержался от штурма укрепления и запросил огневую поддержку. Шедший во втором эшелоне атаки, гаубичный полк подполковника Скоромыкина немедленно откликнулся на просьбу комбата и вскоре, 122 мм орудия ударили по врагу.