Взяв под руку Мэтта, Эви двинулась за остальными.

– Кажется, наша Эди опять взялась за свое. – На лице Мэтта появилось выражение неодобрения. – Она рассорит этих капитанов еще до темноты.

Эви нахмурилась.

– Аделин просто поддразнивает Уилла, вот и все, – заметила она.

– Надеюсь, что так оно и есть, сестрица, – вздохнул Мэтт. – Нам всем известно о твоих чувствах к Уиллу. И со стороны Эди не очень-то хорошо пытаться перебежать тебе дорожку.

У Эви слегка закружилась голова только от мысли о предполагаемом романе сестрицы с Уиллом. Как ужасно для нее в этом случае повернутся события. Но потом Эви вспомнила, что это уже неважно, потому что она больше не любит Уилла.

– Не говори глупостей! Между нами давным-давно ничего нет, – отрезала Эви.

– Что ж, рад это слышать, – кивнув, сказал Мэтт. – Ты же знаешь, как мама к нему относится.

Их мать выносила присутствие Уилла только из-за его опекуна мистера Филиппа Эндикотта, богатого представителя местного дворянства из знатной семьи. Ее отец был чрезвычайно высокого мнения о мистере Эндикотте и всегда приглашал Уилла в Мейвуд-Мэнор. Об истинном происхождении Уилла никто никогда не говорил, но это не означало, что мать Эви ничего о нем не знала. Для леди Риз статус Уилла как незаконнорожденного был так же отвратителен, как и отсутствие у него каких-либо финансовых перспектив. Леди Риз не брала в расчет королевскую кровь, которая текла в жилах Уилла, она не видела ничего привлекательного в дружбе своей дочери с бастардом.

Эви же была другого мнения. Она бы с радостью оставила привычную спокойную жизнь в провинции и под барабанную дробь отправилась бы за Уиллом хоть на край света. Вот только к несчастью Эви Уилл ни разу не предложил ей пожертвовать собой ради него.

– Можешь не беспокоиться, Мэтт. Я уверена, что Уилла привело к нам лишь простое желание увидеться со старыми друзьями и не более.

– Ну да, ты лучше знаешь, – уклончиво сказал Мэтт. – Только он буквально из кожи вон лез, чтобы выпросить у меня приглашение.

Они уже приблизились к невысокой мраморной лестнице, ведущей на террасу, но тут Эви остановила Мэтта.

– Так ты не шутил, когда сказал, что Волк охотился за тобой?

– Это было… Ох, я понял, что ты имеешь в виду, – с улыбкой произнес Мэтт. – Ты хочешь знать, не шутил ли я, когда сказал, что Волк очень настойчиво стремился попасть в наш старый дом?

– Ну да! Как же ты не понимаешь?! – разволновалась Эви. У Мэтта, конечно, не ума палата, но он добрый и любящий брат.

– Он действительно был очень настойчив. Я уже вышел за дверь, но он ринулся следом за мной. Сказал, что слышал о том, что мы устраиваем веселый домашний прием, и ему ужасно хочется на него попасть.

– Так и сказал, «веселый»? – переспросила Эви.

На лице Мэтта появилось явное мыслительное усилие.

– Да, так и сказал, – подтвердил он. – Слушай, сестрица, Волк явно проявил такую прыть не просто так, он хотел снова поухаживать за тобой, если ты понимаешь, о чем я.

Эви прижала руку к груди, словно стараясь унять стук сердца, дарящего ей надежду.

– Да, я понимаю, о чем ты…

Но с чего бы это Уилл вдруг решил возобновить их давние отношения? Что могло разжечь искру интереса к ней, пробудить чувство, которое, казалось, уже давно умерло?

– Надеюсь, он ничего не знает о твоих отношениях с Майклом Боумонтом? – спросил Мэтт.

Майкл…

Эви словно очнулась от наваждения и спустилась с небес на землю. Она была готова провалиться сквозь мраморные ступени, ее охватило непонятное чувство вины, будто она задумала нечто плохое.

– Нет, не думаю, что он слышал об этом, – сказала она. – Да и с какой стати, в конце концов?

– Ну вот, мисс, кажется все, – пробормотала горничная, не выпуская изо рта шпильки.

Эви терпеливо ждала, пока Кора окинет критическим взглядом ее прическу, сдерживая желание прикоснуться к шпилькам и лентам, которые удерживали ее густые кудри в прическе.

Наконец Кора в последний раз удовлетворенно кивнула.

– Только не трогайте ленты и шпильки, мисс Эви, – сказала она. – У вас такие тяжелые волосы, что прическа от лишних прикосновений может рассыпаться.

Эви, сидевшая на низком табурете перед туалетным столиком, резко повернулась к горничной.

– Да я даже не притронулась к ним! – воскликнула она.

Кора понимающе фыркнула, чего и следовало ожидать от горничной, которая много лет прислуживала сестрам.

– Но вы все равно об этом думаете, – сказала Кора. – Сейчас прическа просто великолепна, так что ни к чему вам ее трогать и портить.

Эви посмотрела на ленты абрикосового цвета, затейливо переплетенные с ее волосами. Это позволило локонам виться на висках и шее в хорошо продуманном художественном беспорядке. Ленты по цвету идеально подходили к ее платью, красивая прическа, сделанная со вкусом, подчеркивала красоту ее густых, медового цвета волос. К несчастью, усилия Коры пропали даром, как только Эви надела очки. Большинство мужчин критически относятся к девушкам в очках, совершенно напрасно предполагая, что видят перед собой особ, не имеющих поклонников. Учитывая способность Эви терять дар речи в присутствии мужчин, такие предположения были в целом правильными. Эви понятия не имела как флиртовать, хихикать или восторженно внимать разглагольствованиям молодых людей о своих лошадях, заключенных пари или выгодной партии нюхательного табака. По правде говоря, иногда на светских мероприятиях ей надоедало подпирать стены вместе с компаньонками или пожилыми леди, но Эви как-то научилась не обращать на эти вещи внимания, так же как и на свои наряды. В конце концов, Майклу она нравится и такой, а потому нет смысла волноваться.