– Каллен? А я его не заметил… Ого, вот это реакция! Как он, ничего?

– Кажется, да. Он где-то здесь, но пришел сам, не на носилках.

Я точно знала, что я в своем уме. Так что же произошло? Объяснить то, что я видела своими глазами, оказалось невозможно.

Потом меня увезли на рентген. Я и без него могла сказать, что все в порядке. Обошлось даже без сотрясения. Я спросила сестру, можно ли мне уйти, но она велела дождаться осмотра врача. Пришлось торчать в приемном отделении, выслушивая бесконечные извинения Тайлера и обещания загладить вину. Я изо всех сил пыталась убедить его, что со мной ничего не случилось, но он никак не мог успокоиться. Наконец я закрыла глаза и перестала отвечать ему, а он все бормотал и бормотал…

– Она спит? – спросил мелодичный голос. Я мигом открыла глаза.

В ногах моей кровати стоял усмехающийся Эдвард. Я смерила его возмущенным взглядом, хотя это было непросто – изобразить возмущение вместо восторга.

– Слушай, Эдвард, ты извини… – начал Тайлер.

Эдвард вскинул руку:

– «Нет крови – нет фола», – напомнил он спортивное правило, сверкнув зубами, и присел на край койки Тайлера, лицом ко мне. Он по-прежнему усмехался.

– Ну, каков вердикт? – спросил он у меня.

– Все хорошо, а они меня не отпускают, – пожаловалась я. – А тебя почему не привязали к носилкам?

– Меня здесь знают, – ответил он. – Не бойся, я пришел освободить тебя.

А потом из-за угла вышел доктор, и я невольно разинула рот: молодой, светловолосый, красивее всех кинозвезд, каких я только видела! Однако лицо у него было бледным и усталым, с темными кругами под глазами. Вспомнив слова Чарли, я догадалась, что это отец Эдварда.

– Итак, мисс Свон, – удивительно приятным голосом произнес доктор Каллен, – как вы себя чувствуете?

– Замечательно, – ответила я уже в который раз.

Он прошел к световому щиту у меня за головой и включил его.

– Снимки хорошие, – объявил он. – Голова не болит? Эдвард сказал, что вы сильно ударились головой.

– С головой все замечательно, – повторила я со вздохом, метнув в Эдварда злобный взгляд.

Доктор осторожно прощупал мой череп холодными пальцами. И заметил, как я поморщилась.

– Болит?

– Почти нет.

Бывало и хуже.

Услышав, как усмехнулся Эдвард, я подняла глаза и увидела его снисходительную улыбку. И зло прищурилась.

– Ну что же, можете ехать домой – ваш отец ждет в приемном покое. Но если закружится голова или появятся проблемы со зрением, немедленно приезжайте.

– А в школу можно? – спросила я, представив, как Чарли попытается окружить меня заботами.

– Сегодня вам лучше остаться дома.

Я кивнула в сторону Эдварда.

– А ему, значит, можно в школу?

– Кто-то же должен передать остальным, что мы живы, – с самодовольным видом высказался Эдвард.

– Между прочим, – заметил доктор Каллен, – почти вся школа здесь, в приемном покое.

– О, нет! – застонала я, закрыв лицо ладонями.

Доктор Каллен поднял брови.

– Хотите остаться в палате?

– Нет-нет! – испугалась я, сбросила ноги с кровати и порывисто вскочила. Слишком порывисто, отчего слегка пошатнулась, и доктору Каллену пришлось поддержать меня. Его лицо стало озабоченным.

– Все замечательно, – снова заверила я, не вдаваясь в объяснения, что ушиб головы и проблемы с равновесием никак не связаны.

– Выпейте тайленол от боли, – предложил он, помогая мне устоять на ногах.

– Боли почти нет, – возразила я.

– Похоже, вы на редкость удачливы, – улыбнулся доктор Каллен, размашисто расписываясь в моей карте.

– Это Эдвард удачливый, – поправила я, многозначительно глядя на того, о ком шла речь.

– А, да, – рассеянно согласился доктор Кален и подошел к койке Тайлера. Интуиция меня не подвела: доктор в курсе случившегося.

– А вам, к сожалению, придется у нас задержаться, – сказал он Тайлеру, осматривая его раны.

Как только доктор отвернулся, я шагнула к Эдварду.

– Поговорим? – еле слышно шепнула я. Эдвард сделал шаг назад, лицо стало жестким.

– Тебя ждет отец, – процедил он сквозь зубы.

Я оглянулась на доктора Каллена и Тайлера.

– Мне хотелось бы поговорить с тобой наедине, – настаивала я.

С недовольным видом он повернулся и зашагал через длинную комнату. Чтобы угнаться за ним, я почти бежала. Как только мы зашли за угол и оказались в небольшом коридоре, он круто развернулся.

– Ну, чего тебе? – раздраженно выпалил он. Его глаза были ледяными.